Телла заметила, как глаза Джекса полыхнули ртутью. Также в них отразилось что-то сродни человеческой печали.

– Почему ты не смотришь фейерверк вместе с императрицей? – спросила она.

– Разве ты не слышала? Ее пропавшее дитя вернулось, и Элантина официально признала его, а это значит, что я больше не наследник.

Телла не испытывала к нему жалости. Правление Джекса повергло бы всю Меридианную империю в хаос. Все же что-то в этой ситуации вызывало чувство неловкости. Когда ранее той ночью Элантина говорила о своем потерянном ребенке, это вовсе не прозвучало так, будто мать и ребенок воссоединились, что натолкнуло Теллу на мысль, будто новый наследник Элантины – самозванец, притворщик, который появился для того лишь, чтобы не дать Джексу занять трон.

Императрица сделала ровно то, что следовало, чтобы защитить империю от Джекса, и это должно было произвести на Теллу впечатление, но почему-то не казалось правильным.

– Не вздумай грохнуться в обморок, – предупредил Джекс. – Не хочу испытать на себе гнев твоей сестры.

– Ничего подобного я делать не собиралась, – солгала Телла. – Кстати о моей сестре! Ты все еще не ответил, что она делала с тобой той ночью в карете.

– Страстно меня целовала.

Телла ахнула от неожиданности, а Джекс удовлетворенно усмехнулся кончиками губ.

– И умирать на месте тоже не стоит. Я пошутил. Ты сказала своей сестре, что я нашел твою мать, вот она и обратилась ко мне с той же просьбой – кое-кого отыскать.

Подобное объяснение имело куда больший смысл, но все равно приводило в замешательство.

– Кого же она искала?

– Уж точно не того парня, с которым сидит сейчас. – Джекс медленно повернулся в сторону обнесенного каменной стеной сада.

Воздух здесь оказался теплее, как будто этот уголок дворцовой территории не был затронут ничем дурным. И все же статуи выглядели более расстроенными, чем в последний раз, когда Телла их видела. Все они, казалось, вздрогнули и отпрянули еще сильнее, чем раньше. Как будто знали, что Легендо только что выпустил в большой мир Мойр – тех самых богов и богинь Судьбы, которые давным-давно превратили этот сад вместе со слугами в неподвижный камень, потому что им хотелось видеть больше живых украшений.

Телла задрожала в объятиях Джекса.

Скарлетт, казалось, ничего вокруг себя не замечала. Они с Хулианом сидели, обнявшись, на скамейке в центре круга из статуй и смотрели друг на друга с любовью. Над ними порхали мотыльки.

По крайней мере, хоть одна сестра обрела счастье нынче ночью.

– Вы двое, наконец, помирились? – спросила Телла чуть слышно.

Скарлетт и Хулиан резко выпрямились, а в следующее мгновение Скарлетт соскочила со скамейки и бросилась к Джексу и обмякшей Телле, которую он все еще держал в объятиях.