– Я заставила твое сердце забиться снова, что практически уподобляет меня Мойре.

– Нет, – натянуто отозвался Джекс, разом посерьезнев. – Ты по-прежнему человек, а я тебя не люблю.

Его руки вдруг стали такими холодными, что она почти испугалась: сейчас он уронит ее и уйдет, как прежде поступил Легендо. Но по какой-то причине Джекс продолжал прижимать ее к себе. Бережно обнимая, он отнес ее в небесный экипаж. Подушки в нем были желтыми с отделкой из толстого шнура насыщенно-синего цвета, под стать занавесям на овальных окнах. Телла задумалась, не в этом ли экипаже они впервые встретились. Он еще тогда грозился вытолкнуть ее, просто чтобы посмотреть, что будет дальше. При этой мысли она немного напряглась в его объятиях. Обходительность в поведении – это одно, а доброта или безопасность – совсем другое.

– Похоже, ты только что вспомнила, как сильно я тебе не нравлюсь, – проговорил Джекс.

– Об этом я никогда и не забывала. На самом деле я думала о нашей первой встрече. Ты тогда знал, кто я такая?

– Нет.

– Значит, просто привык расточать свое обаяние на всех, кого встречаешь?

Он медленно провел ладонью по ее руке; теперь его пальцы были не такими ледяными, как когда его сердце еще не начало биться, но все же довольно прохладными на ощупь.

– Когда я был в полной силе, мог совершать самые отвратительные поступки. Я говорил слова гораздо хуже тех, что ты услышала тогда от меня в карете, но люди все равно охотно предали бы родную мать или возлюбленного, чтобы угодить мне. Хоть я и лишился этих сил, обнаружил, что мой статус наследника престола оказывает на окружающих схожее воздействие. – Смотрящие на нее глаза были цвета инея и столь же бесстрастны, сколь и непримиримы. – Я никому не нравлюсь, Донателла, но люди соглашаются со всем, что я говорю. Иногда единственное оставшееся мне развлечение – это смотреть, как далеко я могу зайти, прежде чем кто-то передернется от отвращения.

– Неужели ты напрочь лишен каких бы то ни было чувств?

– Отнюдь нет, я чувствую.

– Но не как люди?

– Нет. Мне требуется гораздо больше усилий, чтобы что-то почувствовать, но и ощущения мои куда более интенсивные. – Джекс убрал руку с ее плеча, и на долю мгновения Телле показалось, что его пальцы тверды, как металл.

Рассекая воздух, густой от дыма фейерверков, воздушный экипаж наконец приземлился у дворца. Джекс даже не поинтересовался, обрели ли конечности Теллы былую чувствительность, но просто снова подхватил ее вялое тело на руки и вынес из каретного сарая. На небосклоне как раз вспыхнул последний ярко-голубой фейерверк, осыпав украшенный драгоценностями дворец Элантины сапфировыми искрами.