«Держись, Аврора. Не показывай ему своих эмоций».

– Тебя постоянно окружали люди, знавшие правду. Тот таксист был подставным, как ты уже поняла. По машине распылили что-то вроде снотворного, сам водитель принял противоядие. Как только ты уснула, он вколол тебе львиную дозу препарата, вызывающего преждевременные роды. Знаешь, несмотря на все твои стрессы и переживания, твое здоровье, как и твоей дочери, было в полном порядке. Но наше вмешательство весьма пагубно отразилось на нем.

Я до сих пор держалась. Даже не шевелилась, не выдавала и малейшую эмоцию. Тушила огонь злости внутри, игнорировала колющую боль в груди.

– Ты думала, что смогла обхитрить нас всех, но в итоге обхитрили тебя. Я уважаю твой настрой, ты хорошо держишься сейчас. Все эти твои речи, показная безучастность. Я бы поаплодировал стоя. Тебе плевать, но я все же скажу: да, мне было интересно увидеть в тебе метаморфозы, я не надеялся договориться с тобой, но ответы твои меня позабавили. Твой образ любопытен сам по себе. В покое я тебя никогда не оставлю, как и твою дочь. Она результат страшного преступления, врачи будут изучать ее повадки.

– Она не животное!

– В ней смешана кровь светлой и темного, она будет полезна. Из любой ситуации я вытяну максимальную для себя выгоду. Даже из такой паршивой, как эта. Завтра я покажу тебе, на что способен и как нелепы твои жалкие попытки прорвать строгую систему.

Он резко встал и достаточно торопливо пошел к выходу, но я успела сказать ему в спину, выплескивая всю свою ненависть:

– Однажды все повернется против вас. И моя улыбка станет последним, что вы увидите перед смертью.

Правитель резко захлопнул за собой дверь, оставляя меня в тишине комнаты, наедине с истинными страхами, с материализовавшейся болью и слезами, которые не лились по лицу, а спускались сразу к сердцу.

Настал тот злополучный момент. С первыми лучами солнца люди, заходившие в мою палату, только об этом и судачили.

«Скоро ты ответишь за содеянное».

«Нельзя просто избавиться от нее?»

«Отвратительна и внутри, и снаружи».

Они знали, что я за ночь не сомкнула глаз. Да и разве могла? Помимо тревог, меня постоянно терзали насмешливые взгляды через стеклянное окно двери. Я просто устала. И из-за этого позволила невозмутимой маске упасть, открыв печаль. Мой внешний вид приятно дополнял жалкую картину.

Меня принципиально не пускали в ванную, чтобы показать, насколько я грязная внутри. На мне до сих пор была та кровавая сорочка, и тело все еще украшали алые пятна. Меня бы ничуть не тревожила подобная, мягко говоря, неопрятность, но Брайен не должен был видеть меня в таком виде. Он не должен был знать о том, что здесь происходило, чтобы оставаться хладнокровным.