Ко мне ненадолго заглянула Гвен. В этот раз она была не одна. Вместе со своими дружками она устроила целый цирк, чтобы повеселить свое гнилое нутро. Во мне они видели лишь дикого, подбитого зверя, сидящего за решеткой. Они даже пристегнули мою руку наручниками к изголовью кровати, чтобы я «не смела притронуться своим испачканным телом к их – чистейшему». Наверное, они ожидали, что я сорвусь. Зареву, закричу, начну беспомощно брыкаться на своей постели и пытаться вырваться из плена. Только я сидела неподвижно, смотря в пустоту, и представляла, как сладка будет моя месть. Глаза мои были сухими, и забавляла моих гостей только полная безжизненность, застывшая в зрачках.

Ближе к вечеру, после очередной порции похлебки, которую я съела вопреки всем ожиданиям «замечательных» докторов, ко мне пришел нежданный гость. Он устроился на стуле, поставив его напротив моей постели на максимально безопасное для себя расстояние.

– Добрый день, Аврора.

– Какая честь, – я намеренно съязвила. – Не бойтесь меня. Пусть я и старательно иду на поправку, сил у меня пока что недостаточно, чтобы задушить вас вашим белоснежным галстуком.

Правитель светлого мира собственной персоной! Безупречный костюм, опрятный внешний вид, добрейшее выражение лица. Такое чувство, что он родился со способностью держать себя всегда пусть и строго, но все равно как-то мягко, чтобы нужные люди боялись, а весь светлый народ боготворил.

– В нашу первую встречу ты была совершенно другой девушкой. Но тогда ты тоже умела дерзить. «Постарайтесь оберегать своих граждан, даже когда на небе вместо солнца луна». Как ты думаешь, я справился с твоим наставлением?

– Нет, вам стоит лучше над собой поработать.

Он оказался первым человеком за день, который попытался сыграть сочувствие ко мне… Его глаза так и искрились заботой, что я невольно начала смеяться.

– Да, жаль, что тебя мы не уберегли.

– От самих себя, вы забыли добавить.

Как быстро его терпение лопалось. Невооруженным глазом можно было заметить трещину на его идеальной маске безоговорочной добродетели. Он заметно напрягся, видимо, поняв, насколько тяжелый разговор ему предстоит.

– Он настолько сильно переменил твое мировоззрение, что ты, бедняжка, запуталась. Страшно представить, какие ужасы он творил с тобой.

– Вы действительно никогда не сможете представить, каково это – быть на моем месте, когда тебя безоговорочно любят не за что-то, а вопреки всем гребаным установкам.

– Любовь? Темные не способны на это глубокое чувство.

– И светлые, и темные на него способны. Любить не могут те, кто считает себя идеалом, кто принижает других и по воле своего статуса пропагандирует пустую травлю не заслуживших осуждения людей.