Браво! Если бы мужчины, стоящие по бокам, не держали меня за руки, я бы даже поаплодировала. Завернули они все, конечно, умно. Я так и осталась жертвой, а они – спасителями.
Абсурд.
Молодой человек, порадовавшись тому, как прекрасно он преподнес все изложенное на бумаге, уже увереннее посмотрел в сторону темных. Но, столкнувшись с хмурым от гнева лицом Брайена, тут же исчез прочь.
– Предполагаю, у вас есть доказательство того, что в сторону подсудимой совершались насильственные действия? – скучающе спросил Правитель темных.
Правитель светлых растерялся. Он не смог скрыть того, что этот вопрос нанес точечный и болезненный удар. Я смела предположить, что раньше никто всерьез не обсуждал интриги и романы между темными и светлыми. Людей просто казнили быстро и без заминок. Сейчас же Правитель темных пытался привнести хоть каплю рассудка в происходящее.
– Спешу напомнить, – продолжил он, – что темные не могут прикасаться к светлым. Мы, как и многие присутствующие здесь, прекрасно знаем, что это не просто закон. Но вы всегда утверждали, что темные насиловали светлых, издевались над ними. Как это происходило?
Впервые в жизни я захотела пожать руку мерзавцу. Вся надежда была на него, он должен был защитить Брайена.
В стороне послышались шорохи: маме стало плохо, и она начала падать, но ее быстро подхватили. Она ударила саму себя по лицу ладонью, чтобы прийти в чувство, и вновь выпрямилась. Папу насильно отвели еще дальше от нее вместе с Алексом.
– Светлые слабнут после череды пыток со стороны темных, – начал отвечать Правитель светлых. – Их способность обжигать с каждым разом становится все слабее.
– Неправда, – воспротивилась я. – Способность обжигать – результат психологических внушений. Как только люди перестают разделять друг друга на темных и светлых, врагов и друзей, перестают проявляться и эти, другим словом не назвать, отклонения.
– Молчать.
– Если бы я боялась его, то моя способность обжигать стала бы только сильнее. Но она сошла на нет! Я хотела, чтобы он прикасался ко мне!
Один охранник накрыл ладонью мой рот, а второй со всей силы сжал кисти рук.