Дэйв был нужен мне в светлом мире, его не помутненный рассудок, его роль брошенного. Я хотела, чтобы была хоть какая-то гарантия его безопасности, и он смог присмотреть за всеми моими близкими.

– Я не пытаюсь быть хорошим мужем. Я хотел сказать, что все еще в шоке из-за того, что ты мне врала. Как тебе удавалось сбегать к нему?

Друг сам же бросил фразу, которая могла разрушить его образ. Он растерялся, но быстро собрался и с прекрасной актерской игрой, будто он понял абсолютно все, продолжил:

– Вот почему иногда меня так сильно клонило в сон. Ты давала мне снотворное?!

Уже сейчас светлые стали шептаться, выражать сочувствие. Дэйв превратился в мученика, хотя сам того совершенно не хотел. Это читалось в едва прикрытом раздражении, в искренних извинениях, наполняющих его глаза. Но правильность данного хода подтвердилась мимолетным кивком Брайена и Дэйва друг другу, полуулыбкой Ребекки.

– Прости, – прошептала я, будто предала и причинила ему боль.

Якобы разбитое сердце Дэйва превратилось в сладкую конфету, от которой безумие в крови Правителя светлых скакнуло до ранее неизвестных ему самому высот. Пока Правитель темных молчаливо о чем-то размышлял, не слушая никого вокруг, второй Правитель ликовал и праздновал свою победу.

Пустые обвинения, пустые доказательства. А гордости столько, будто ему удалось разгадать загадку самого страшного преступления.

Я ждала финала. Боялась.

Глупо было храбриться, когда очевидность смертного приговора висела в моей голове, еще когда я не успела переступить порог этого странного и противоречащего всем законам миров места.

Ждала только, когда, наконец, вся формальность закончится.

В нарастающем шуме я не слышала ничего, кроме своего дыхания. В суетившихся людях могла разглядеть только призрачные силуэты. И каждой трясущейся поджилкой я чувствовала Брайена.

Хотя бы его не тронут. Хотя бы он сможет помочь нашей дочери.

– Убить!

Отчетливый приказ топором обрубил тонкую нить. Мое дыхание замерло.

Я сделала последний вдох, прежде чем закричать. Это было против воли, паника включилась на инстинктах. Я понимала только то, что меня сильнее схватили за плечи, чтобы попытаться удержать бьющееся в конвульсиях тело.

У меня еще были силы бороться.

Мне нужен был только его взгляд.

Я слышала звон металлической цепи и глухие удары по стеклу. Брайена никто не смог остановить, он повалил всех охранников вокруг себя и обрушился на разделяющую нас стену кулаками. Он звал меня, наносил удар за ударом, все еще веря, что сможет что-то изменить.

Гул, плач, паника.