– О, конечно… Я просто думал, что ты привела друзей, а ты одна… Даже обидно… – незнакомец надул губы, как ребенок. А затем лицо его переменилось, исказилось в зверином оскале. – Ну ничего, мы отлично развлечемся!

Он сжал запястье Коры, рванул ее на себя. Вскрикнув, она ударилась лбом о его грудь, а когда отстранилась, поняла, что они уже не у ворот в поместье, а в каком-то пустом мрачном помещении с деревянными стенами. На земляном полу были разбросаны клочки сена и осколки стекол от выбитых окон. Пахло пылью и затхлостью, а еще кровью.

Эмма лежала на полу, свернувшись калачиком, и баюкала руку, обмотанную тряпкой. Она будто не видела Кору, хотя глаза ее были широко распахнуты. Ее юбка была разодрана, на внутренней стороне бедер запеклась кровь. И что-то странное было в ее позе… Ноги лежали совсем не так, как могли бы лежать у человека…

– Пришлось сломать ее прекрасные ножки, чтобы не сбежала, – шепнул незнакомец, заметив, куда смотрит его новая пленница.

– Эмма! Эмма! Все будет хорошо, я здесь, – Кора упала рядом с ней на колени и бережно гладя по голове.

– Ты? Зачем ты… – слова утонули во всхлипах, Эмма уткнулась носом в ладонь Коры и застонала от боли.

Сердце разрывалось от сострадания, от страха за несчастную. Но даже так все яснее становилось, кем был незнакомец.

– Ублюдок! – выкрикнула зло Кора, глотая слезы. – Ты ответишь за это! И за то, что убил Лотти!

– Зови меня Дурман, пташка, – ухмыльнулся преступник. – А Лотти… О, Лотти! – Дурман мечтательно закатил глаза. – Она так вопила и вырывалась, а как хрипела, когда я душил ее! Это так возбуждает… О, прости, Эм, ты же знаешь, тебя я люблю больше! Твои страдания мне куда слаще и милее! – издевательски пропел он.

– Прости, прости, – зашептала вдруг Эмма, – это я виновата, я…

– Тише, милая, тише. Все будет хорошо, – повторяла Кора, касаясь лбом лба Эммы и продолжая гладить ее, чтобы хоть немного успокоить.

– Н-нет… Это я…

– О, кажется, она хочет рассказать историю нашей любви, – загоготал Дурман.

Он подошел вплотную. Кора увидела носы его потертых ботинок, а затем почувствовала резкую боль – Дурман схватил ее за волосы. Взвизгнув, Кора подняла руки, цепляясь за его запястье.

– Впрочем, все случилось быстро. Ах, так закрутилось! Что сказать, любовь! – Дурман пнул ноги Эммы, вызвав глухой стон и новые слезы. – Но я ведь просил! Это же наш секретик, так ведь, Эм?

– От-тпусти… пожалуйста, – Эмма едва выговаривала слова, то и дело срываясь на всхлипы.

– Все будет хорошо! – повторила Кора, специально впиваясь ногтями в кожу Дурмана, чтобы причинить ему хоть какое-то неудобство. – Оставь Эмму! Тебе ведь нужна я, ты ведь потому и убил Лотти? Спутал со мной?