– Тут прохладно.

Когда Корри бурчала, ее влажные губы задевали кожу Гила. Он больше не пытался унять нарастающее возбуждение, и его ладони заскользили по ее спине, талии, округлым бедрам.

– Знаешь, мне ведом лишь один способ согреться.

Дыхание наверняка коснулось ее уха, когда Гил зашептал. Его руки сжали ее мягкие ягодицы, а зубы застыли над трепещущей жилкой на шее Корри. Слышался быстрый пульс, ее запах становился гуще… Истома прокатилась под кожей, вызывая мурашки. Гил почти тонул в удовольствии просто от понимания того, что его богиня тоже хочет его.

Ее немного вспотевшие от волнения ладошки уперлись в его плечи, Корри точно собиралась что-то сказать, но вместо слов – взгляд блестящих глаз. Ее зрачки расширились, и в них можно было найти отражение фиолетового света…

Гил надавил на поясницу Корри, заставляя ее придвинуться. Теснее, чтобы он мог вжаться в нее пахом. А затем склонился к ней, целуя шею и плечи, ловя ее стоны… Но все прервалось, когда Гил ощутил, как его сокровище отталкивает его. Он отодвинулся, взволнованно оглядывая ее. Что-то не так? Он сделал что-то не так? Ей больно? Неприятно? Что?

– Наверное, ты прав, – пробормотала Корри, найдя в себе силы на осмысленные фразы, – лето ведь. И без того жарко.

Она отстранилась, и Гил беспомощно отпустил ее, силясь не выдать разочарования, которое захлестнуло его. До крови он прикусил язык, ощутив металлический привкус, стирающий изо рта вкус Корри. Регенерация зашипела, заживляя ранку в один парс.

Гил облегченно улыбнулся, когда заметил, что его богиня в порядке, она просто играет с ним. И он хотел играть. Он напряг мышцы почти до боли, чтобы удержать себя на месте, и сделал жадный вдох, нащупывая в воздухе ее запах. Не сладкие духи с ванилью, не мыльный аромат розы, а ее запах.

Корри тем временем смотрела из-под полуприкрытых век, сквозь рыжие ресницы. Она убийственно медленно шевелила пальцами, поддевая полупрозрачную ткань сорочки, поднимая ее все выше. Оголились ноги, полные бедра, а затем Корри подняла руки, сжимая материю, и сняла сорочку через голову.

Все это время Гил смиренно стоял, алчно следя за ней, оглядывая ее тяжелые груди с розовеющими ореолами сосков. Он знал, что если коснется их, если проведет языком, то соски затвердеют, а Корри снова будет стонать.

Гил облизнулся, чувствуя жар и напряженную боль, скручивающуюся внизу живота. Скоро он будет ползать на коленях, упрашивая свою богиню позволить ему хотя бы коснуться, он будет скулить и умолять. И ему нравилось это, потому что он знал, что богиня милосердна…