– Раньше я никогда не бывала в подобных местах и даже не знала, что они существуют, – признаюсь я, ожидая, что он рассмеется в ответ. Однако Руван бросает на меня недоуменный взгляд, явно нуждаясь в пояснениях. – В Охотничьей деревне нет ничего подобного. Несмотря на то, что это полноценное, вполне себе практичное поселение, у нас нет ни музеев, ни академий, ни концертных залов, ни… как ты его назвал? То место, давным-давно бывшее в Темпосте, где в клетках держали необычных зверей разных видов?

– Зоопарк?

– Точно. Так вот, в деревне нет зоопарка. – Тихо рассмеявшись, я облокачиваюсь на ограждение. Морозный камень обжигает холодом, но, как ни странно, это довольно приятно. Благодаря холоду и свежему воздуху в голове полностью проясняется. Давно я не чувствовала ничего подобного. – Будь у нас много разных животных, мы, вероятнее всего, их попросту съели бы.

Вскоре к нам в компанию набивается ветер. Срываясь с горных вершин, он постепенно набирает силу и ударяет мне в лицо – как будто сам мир протягивает руки, чтобы коснуться моих щек, и шепчет: «Все будет хорошо, не плачь».

«Я и не плачу», – хочется ответить, но внезапно вставший в горле ком не дает вымолвить ни слова.

Руван легко накрывает мою руку своей.

– Расскажи мне еще о деревне.

– Ну, всем там заправляет главный охотник. Есть еще малый совет деревни, который подчиняется непосредственно ему и помогает решать повседневные вопросы, не связанные с крепостью. Они…

– Нет, Флориана, я хочу узнать твои личные впечатления. Как тебе там жилось?

Я смотрю на Рувана, и комок в горле только увеличивается. Пытаюсь выдавить хоть слово, но выходит только хрип. Я издаю горький смешок, чтобы расслабить голосовые связки.

– Обо мне заботились. Правда. – Не знаю, отчего непременно хочется это подчеркнуть. – Я выросла в любящей семье… но никогда не знала другой любви. Для деревенских жителей я всегда была девой-кузнецом, которой надлежало выйти замуж вскоре после достижения подходящего возраста. Я никогда ни в чем не нуждалась, однако мне не полагалось даже мечтать о большем. – Я бросаю взгляд на разрушающийся город. – Кузница жила своей жизнью, меня всегда окружал шум, но даже там я ощущала себя чужой и работала молотом, чтобы исполнять желания других. У меня никогда не было картин. Музыка звучала редко и только по особым случаям; я ни разу не слушала ее просто ради удовольствия. У меня не было книг по истории, математике или прочим наукам, не относящимся к работе в кузнице. Вся моя жизнь была посвящена только тому, чтобы выжить. И пусть телесные потребности удовлетворялись без проблем, душа страдала от голода. – Впервые за все время я испытываю ненависть к Охотничьей деревне. И все же, несмотря ни на что, до сих пор ее люблю. Ведь это мой дом. – Может, первые охотники наложили проклятие просто со злости? – тихо размышляю я вслух. – После того как появилась Грань, наш мир стал совсем маленьким, а все местные чудеса больше оказались нам недоступны. Мы остались ни с чем.