Во сне Вероника это знала и так, даже не глядя на служительниц богини Нокс в черных рясах и плакальщиц в вуалях. Курились благовония, наполняя комнату густым горько-сладким дымом.

Вероника во сне любила умирающего, а женщину подле смертного одра ненавидела до боли в животе.

В комнате скорбело еще много людей: десятки мужчин и женщин в пышных нарядах имперской знати. Заметив одного из них, Вероника чуть не проснулась – она узнала его.

Тристан.

Нет, быть того не может. Этот мужчина старше Тристана, просто у него те же глаза, резко очерченный нос и прямая осанка. Потом она догадалась: это Кассиан. Кассиан в молодости: та же треугольная челка и впадинки на щеках, которые превращаются в ямочки, стоит ему улыбнуться, – эти черты Вероника различила.

Перед ней разыгрывалось… прошлое. Но чье? Она снова взглянула на девочку, рядом с которой сидела. Было в ней что-то знакомое, но ведь Вероника видела ее во снах много лет.

Ее внимание привлек шепот. Умирающий замер, целительница потрогала его запястья, шею и, покачав головой, накрыла ему лицо одеялом.

Ненавистная женщина издала вой, который не шел ни в какое сравнение с зияющей пропастью, что разверзлась в душе Вероники. Богатейшие и знатнейшие люди империи обернулись к ней и склонили головы, а она крепче сжала руку девочки рядом…