– Если они попытаются снова, то потерпят неудачу в третий раз.

– Единственная причина, по которой они потерпели неудачу на этот раз, – это то, что ты случайно заметила этого оленя до того, как закончила пить воду. Врач сказал, что еще пара глотков, и мы с тобой сейчас бы не разговаривали.

Дафна внезапно чувствует тошноту. Любой ответ, который она могла бы дать, стирается осознанием того, как близко она была к смерти.

Дафна вспоминает девушку, которая передала ей воду. Старшая сестра Руфуса, Лиана. Она помнит, что девушка не смотрела на нее, и вспоминает слова матери. «Мужчины говорят, что яд – это женское оружие. Они говорят это как оскорбление, потому что считают за трусость, но яд скрыт, и потому чист. Гораздо легче контролировать действие яда, чем кончик клинка в пылу боя. Это легко сойдет с рук, и при правильном использовании его невозможно отследить. Яд – это оружие женщины, потому что это умное оружие».

– Лиана, – медленно говорит она. – Я заметила ее неприязнь.

Байр глубоко вздыхает.

– Зения призналась.

Зения. Дафна вспоминает самую юную девочку, ее волосы были заплетены в две косы, свешивающиеся по обе стороны от круглого веснушчатого лица. Ей не больше десяти лет.

– Мне показалось, ты сказал, что твой отец все еще ищет виновного, – говорит Дафна.

– Зения только выполняла приказы. Она не знала, как подействует яд. Все, что ей нужно было сделать, это вылить в воду жидкость из флакона, который ей дали. Кто-то предложил ей желание настолько сильное, что вернет ее отца из мертвых. Этого человека мы и пытаемся найти.

– Желание не может этого сделать.

– Нет, но она была в таком сильном отчаянии, что поверила в это, – он проводит рукой по волосам. У него уставшие глаза – сколько бы он ни спал, этого было недостаточно. – Ее будут держать в покоях их семьи, пока не решат, что с ней делать. Руфус, конечно, умолял о пощаде.

– Конечно, – говорит Дафна. Она пытается сесть, но боль рикошетом проходит по ее телу, и она опускается обратно.

– Осторожно, – предупреждает Байр, наклоняясь вперед. Он протягивает руку, как будто хочет прикоснуться к ней, но на секунду задумывается и позволяет своей руке снова повиснуть.

– Она просто ребенок, – игнорирует его Дафна. – Она не знала, что делала.