Ей впервые пришло в голову, что она этого не хотела. Она никогда не протестовала, никогда не боролась с этим, но и не просила об этом. Ее мать решила ее судьбу до того, как она сделала первый вдох, и она была не против, но это разные вещи. У нее никогда не было выбора. В ее взбудораженный разум проникает мысль, поразительно правдивая: если бы у нее был выбор, она могла бы выбрать другой путь, жизнь без ядов и уловок, без взламывания замков и изучения шифров, жизнь без лжи.

Внезапно Дафне приходит в голову, что она устала от лжи и притворства. Она хочет прикоснуться к Байру, поэтому так и поступает: кладет руку ему на щеку и чувствует шероховатую щетину под своей ладонью.

– Дафна, – произносит он шепотом ее имя. Сначала она думает, что это предостережение, но он не отстраняется.

– Я уверена, что мне бы понравился Киллиан, – говорит она ему, не успевая подумать. Слова срываются с ее губ прежде, чем она успевает их остановить. – Но не думаю, что он смотрел бы на меня так, как ты.

– А как я на тебя смотрю? – спрашивает он. Похоже, он не знает, действительно ли ему нужен ответ.

Дафна улыбается, хотя сейчас даже это дается с трудом.

– Как будто я вспышка молнии, – отвечает она, проводя пальцами по линии его подбородка. – И ты не можешь решить, убью ли я тебя или верну к жизни.

Он ничего не говорит, но она чувствует, как его горло дрожит под ее прикосновением, когда он сглатывает.

– Дафна, – повторяет он снова, и на этот раз невозможно ошибиться. Вздох в его голосе, смысл, скрывающийся прямо под поверхностью.

– Я почти уверена, что тоже смотрю на тебя так, – тихо произносит она.

Он закрывает глаза, а затем снова их открывает.

– Ты нездорова. Тебе нужно поспать. Ты обещала, что поспишь.

Дафна кивает, крепче обнимая себя.

– Мне просто так холодно, Байр. Почему так холодно?

– Это не так. Здесь душно. Это яд покидает тебя, вызывая лихорадку.

Она смутно понимает, что это имеет смысл, но дрожь от этого не утихает. Дафна глубже зарывается под одеяло.

– Так, – вздыхает Байр. – Перевернись на другую сторону.

Когда она это делает, он обнимает ее, прижимая к своей груди.

– Лучше? – спрашивает он.