– Дядя, а может, пока я буду в Мальнборне, ты поучишь меня сражаться? Я многого от себя не жду, но все же…
Стейн в удивлении посмотрел на нее.
– Хочешь обучиться боевому искусству? Зачем?
Свея опустила голову.
– Я… больше не хочу быть слабой.
– Свея, я еще плохо тебя знаю, но поверь мне: ты вовсе не слабая. – Он мягко улыбнулся. – Но не скажу, что мне не нравится эта идея. Мне будет только спокойнее, если ты сможешь за себя постоять. Однако по своему опыту могу сказать, что учить родственника… не самая удачная затея. Могу попросить Алвиса. Я вполне доверю другу твое обучение. Да и среди светлорожденных он лучший. Думаю, Алвис не откажет…
– Нет! – резко оборвала его Свея. – Кто угодно, только не он.
– Что? – Стейн оторопел от странной реакции племянницы. – Почему?
– Просто найди другого учителя, – ответила она делано равнодушным тоном.
– Свея, что случилось? – Он нахмурился.
– Ничего, дядя. Честно.
Стейн, разумеется, не поверил. Услышав свое имя, Алвис теперь следил за каждым их движением, хотя внешне оставался невозмутимым. Свея посмотрела в его сторону. Ее глаза излучали холод, способный превратить друга в кусок льда. Стейн понял, что сейчас она говорить не станет. Ничего, он позже выяснит, в чем дело.
– Свея, расскажи, почему в Доллите ты вдруг передумала и отправилась со мной?
Она повернулась к нему с удивленным выражением лица. Неужели подумала, что Стейн не заметил, как быстро она тогда передумала?
– Я не врала, сказав, что хочу жить среди людей, но не прочь увидеть и Мальнборн. Соврала в другом… в том, что не верила бабушке. Ее рассказы о мальнах, – она перешла на шепот, – это лучшее, что было в моей жизни. Я мечтала увидеть мальнов, Мальнборн. Засыпала и просыпалась с мыслью об этом. И глупые мечты сразу заглушили голос рассудка. – Свея покраснела.
Стейн пытался обмозговать услышанное. Сейчас он прекрасно угадывал состояние племянницы и сказал, понизив голос:
– Я буду рад исполнить твою мечту.
– Ты ее уже исполнил. И даже больше, – отозвалась Свея, и уголки ее губ слегка дернулись вверх. – Знаешь, я любила бабушкины истории, но из-за них мне часто становилось грустно, очень грустно.
– Почему?