Но память о войне и о потерях никуда не исчезла. Она навсегда осталась с ним, словно заноза. Напоминала ему о том, когда и как он впервые достиг опасной черты.

На миг Кьелл закрыл глаза.

В мыслях то и дело мелькали картины из многих сотен лет, забытые чувства и эмоции, горы воспоминаний, которые были такими же темными и покрытыми пылью, как и его душа.

Детские же воспоминания о Мальнборне казались слишком туманными, и их с трудом удавалось нащупать.

Он находился в семейном склепе.

Сегодня были годовщина смерти матери и день рождения Кьелла. Ему стукнуло шесть. Разумеется, никто не отмечал это событие – разве что старший брат мог пробраться ночью в покои с огромным тортом.

Отец положил на крышку гробницы букет из голубых цветов элирума – именно их больше всего любила покойная королева Мальнборна – и смерил младшего сына сверкающим взглядом.

– Лучше бы вместо нее умер ты.

С этими словами король Эльтер развернулся и зашагал к двери. Тяжелая королевская мантия скользила за ним по гладким мраморным плитам. Маленькому Кьеллу даже не нужно было видеть лицо отца, чтобы понять, какая ненависть сейчас там отражается.

Он с трудом сдержал слезы.

– Он прав, лучше бы я тогда умер.

– Не говори так, мама бы этого не хотела. Знаешь, как она ждала тебя, как сильно любила! – Старший брат, которому было уже за тридцать, опустился на колени и обнял его.

Маленький Кьелл, тихо всхлипнув, уткнулся Бранду в плечо и в последний раз показал ему свою слабость.

В голове проносились все новые картины. Следующее воспоминание маячило где-то на границе сознания.

Бранд и Кьелл кружили без устали вот уже несколько часов. Со свистом рассекая воздух, мелькали лезвия копий. Оба брата шумно дышали, но все еще пытались нащупать брешь в обороне друг друга. Движения становились все быстрее. Зубы Бранда были оскалены в хищной улыбке. Кьелл же не изменял себе и во время поединка и не позволял противнику даже по взгляду прочитать его намерения. В бою, как и в жизни, он действовал спокойно и убийственно-беспощадно.

Полуденное солнце щедро изливало свое тепло, припекая затылок и согревая обнаженные торсы. Лучи играли на потных спинах, и немало девиц выбирало для прогулок именно то время, которые совпадало с часами тренировок принцев. Они оба являлись прекрасными воинами, буквально рожденными для сражений, а их мощные тела были не меньшим орудием, чем копья в руках.

Кьелл успел изучить все приемы брата и манеру боя, знал, с какой стороны тот собирался атаковать прямо сейчас, но намеренно оставался неприкрытым.