– Хайбелл – мой дом. Я не буду стоять в стороне и смотреть, как его уничтожают. Защищать его – мой долг, хотят они того или нет.

У него на лице появляется что-то напоминающее тихую гордость. Наемник берет меня за руку, даруя тепло каждым пальцем.

– Сейчас ты говоришь как истинная царица, и побуждения у тебя благие. – Он замолкает на секунду. – Большего и не нужно.

Большего и не нужно?

От недоумения я хмурюсь.

– Что? Ты несешь чушь.

– Там, в Седьмом царстве, я говорил, что вполне тебе верю, – объясняет он. – Теперь все изменилось. Я просто тебе верю, Царевна. Верю в тебя.

В уголках глаз как будто собираются снежинки.

– Правда? – дрожащим голосом спрашиваю я, словно предлагая ему что-то хрупкое в надежде, что он это примет. В надежде, что он позаботится об этом.

Доммик кивает, а затем так нежно, будто боясь, что у меня треснет кожа, прижимается губами к моему лбу, чем снова меня поражает. В мгновение ока он отстраняется, и я могла бы подумать, что мне померещилось, если бы не тепло, которое покалывает кожу головы.

– Правда.

С губ срывается вздох.

Как же так вышло, что человек, который должен был меня убить, стал тем, кто в итоге меня спас?

– Готова? – спрашивает он.

Я обязана.

С помощью магии Доммика несложно рыскать тайком по Хайбеллу. Мы спускаемся на этаж ниже, проходим мимо сломанной мебели, разграбленных комнат, кусков, отвалившихся от стен и расшатанных позолоченных перил.

Покинув замок, Доммик тенью переносит нас в казармы. Это продуваемое сквозняками громоздкое здание, в котором пахнет потом и металлом, возведено за замком, недалеко от конюшен. Одно здание занимает большую часть пространства, отведенного под тренировочную площадку. Остальные здания – пристройки, в которых располагаются жилые помещения и столовая. Эти бараки – единственное место, которое не золотили, но их много-много лет назад возвели из камня по приказу моей семьи.

Доммик переносит нас на тренировочную площадку, опуская в укромный уголок. В последний раз я была здесь еще маленькой девочкой, которая стала интересоваться мальчишками. Я кралась сюда тайком и пряталась под скамьей, где были разложены мишени для боя на мечах, а потом наблюдала за происходящим, и ни одна живая душа не знала, что я здесь.

Я наблюдала за мужчинами, по голой груди которых стекал пот, несмотря на холод. Смотрела, как они плевались и чертыхались так, что у меня горели уши. А потом убегала, не осмеливаясь рассказать отцу, где была, потому что меня бы за такое выпороли. А на следующий день просто приходила сюда снова, пряталась и смотрела.