Глаза застилает пелена от опустошения и отчаяния. В уголке глаза появляется слеза и застывает, не успев упасть на щеку.

Чувствуя, как меня начинает трясти, я поворачиваюсь и медленно бреду к двери. Выйдя на улицу и прижавшись спиной к стене, я закрываю глаза и судорожно вздыхаю.

– Малина.

Я резко открываю глаза и вижу перед собой Доммика.

Он окидывает меня взглядом, и я жду от него вопроса, все ли со мной в порядке, но наемник спрашивает:

– Хочешь, я убью этого человека? – И он совершенно серьезен.

Из горла вырывается хриплый смешок, напряжение меня покидает.

Я качаю головой.

– Нет, наемник. Держи свой кинжал при себе.

– А что насчет королевы Кайлы?

– Нет, – говорю я, как бы ни соблазняло меня его предложение. – Несмотря на случившееся, люди слушают ее и доверяют ей. Когда придут фейри, думаю, городу понадобится ее присутствие, чтобы сплотиться.

Он кажется разочарованным. Но мне становится немного лучше, ведь я знаю, что Доммик убил бы ее, если бы я попросила. Ну, хотя бы один человек на моей стороне.

Этим мужчинам не понять. Они не видели. Если бы они видели, то знали бы, что к Хайбеллу приближается смерть. Я не могу допустить, чтобы этот город постигла та же участь, что и деревню на окраине, но не знаю, как предотвратить опасность. Знаю лишь, что не хочу видеть, как его ровняют с землей.

Я иду вперед, смотря с горы на распростертый внизу город. Мой город. Не только из-за моего королевского происхождения, но и потому что я прожила тут всю жизнь. Здесь жила и моя семья.

– Ты пыталась, Малина, – говорит Доммик, встав рядом со мной на утоптанный сотнями солдат снег. За нами – казармы, а еще дальше – пустынный горный склон. Мы окутаны тенью. Вокруг нас хлещет ветер, и мои распущенные волосы падают мне на лицо. – Только скажи – и я вытащу нас отсюда. Найдем себе укромное место.

Я завожу руку за спину и заплетаю волосы в косу, стягивая белые пряди как можно туже и завязывая их на концах. Затем расправляю плечи, не отрывая взгляда от города.

– Я не покину Хайбелл.

Доммик замирает от резкости моего заявления.

– Тогда как же нам поступить?

Никто раньше у меня такого не спрашивал.