Я протягиваю руку к золотистому эфиру, и она протягивает ее в ответ с таким взглядом, что у меня сжимается сердце.

Когда наши руки соприкасаются, она льнет ко мне, прижавшись к груди. Затем поворачивает голову и касается губами того изнывающего, гнилого и отравленного места в груди, заставляя меня вздрогнуть.

Всего одним прикосновением она убирает боль, которая неотступно меня преследовала и высасывала последние жизненные силы.

С моих губ срывается прерывистый вздох.

Услышав его, она проводит кончиками пальцев по моим хмурым бровям, затем опускает их на мой подбородок. Гниль под щетиной извивается, словно хочет до нее дотянуться. Я чувствую, что в ответ в груди Аурен тоже зарождается семя гнили.

Я беру ее за руку и смотрю на нее с тоской.

– Где ты?

Мой голос отзывается эхом.

Она улыбается, и эта улыбка отражается в ее сияющих глазах. А потом она опускает другую руку на мое сердце, и я ощущаю тяжесть во всем теле. Веки закрываются, мысли путаются. Я падаю, погружаюсь в темноту.

Но слышу шепот ее прекрасного голоса перед тем, как свет меркнет.

– Я здесь.

* * *

– Получается?

– Да, он пошевелился, командир.

Меня будят голоса и резкий запах. Но полностью из сна меня вырывают, когда в грудь что-то ударяет. Я шиплю от резкой боли и вскидываю кулак прежде, чем успеваю открыть глаза.

Но руку перехватывает кто-то более сильный и опускает ее. Резко распахнув веки, я вижу Озрика, который удерживает мою руку. Он хитро усмехается.

– Вот так ты со мной здороваешься?

– Оз, – сквозь зубы проговариваю я, – свали, пожалуйста, на хрен.

Хохотнув, он отпускает меня.

– Ох уж эти королевские манеры.