Он ко многому вынуждал меня приспосабливаться, со многим свыкаться, потому что так должно было быть, такое поведение от меня ожидалось.

Я принимала за чистую монету все его слова, убеждая себя, что так и должно быть. Врала себе, потому что любила его, потому что он мной манипулировал.

Я так долго преклонялась, что забыла: у меня тоже есть сила воли.

Какой же я была дурой! Глупой, наивной дурой. Я научилась не доверять людям, но думала, что могу доверять ему. Я ошиблась.

В ярости и удивлении я дрыгаю ногами, бью его кулаками, но Мидас не опускает, не отпускает.

– Прекрати, Аурен! – грубо кричит он.

– Отпусти меня!

Мидас не обращает внимания ни на меня, ни на удары, которые я на него обрушиваю в попытке освободиться. Мое сердцебиение замедляется, потому что Мидас сжимает меня так сильно, что перекрывает доступ к воздуху. Обманным маневром проталкивает нас к клетке, рукой пытаясь нащупать в кармане ключ.

Я царапаю ему руки, лицо. Он с силой давит щекой мне на затылок, пытаясь помешать наносить удары и не давая упасть моему капюшону.

– Ты… должна… быть… послушной! – шипит он мне на ухо.

Но я не согласна. Не согласна, потому что больше так не могу. Не могу вернуться в клетку. Не могу, не могу…

Слышу, как ключ бросают на пол.

– Открой дверь! Живо! – рявкает Мидас на женщину.

А я уже почти про нее забыла.

– Нет! – звучит сдавленно, мои мольбы ее не останавливают.

Слышу, как она пытается подобрать брошенный ключ, слышу, как вставляет его в замок, слышу, как он проворачивается. Внутри у меня тоже все переворачивается. Словно ключ открывает дверь, за которой я скрывала каждую подавляемую эмоцию, каждую затаенную мысль.

Мидас толкает меня.

В одну секунду его руки обхватываю мою талию, как стальные ленты, а в следующую – мое тело падает на холодный металлический пол клетки.

Он это сделал. Он правда бросил меня сюда без моего согласия. Без малейшей мысли или заботы о том, чего хочу я.

И тогда я начинаю кричать.