– В принципе, там вокруг достаточно безлюдно, чтобы в случае эксцесса обойтись малыми жертвами, – понимающе проговорил Игорь Иванович. – Ты еще не застал – мы долго выбирали это место, чтобы недалеко от столицы и относительно малонаселенный район. Хотя пара деревень в округе есть. И, если даже начнутся бои, можно задраить дверь и продержаться несколько месяцев. Жаль, камер в округе нет.

– Уже есть, – скупо улыбнулся Тандаджи, – по периметру за несколько десятков километров. И пункт наблюдения внизу, и система оповещения. Если враги подойдут к столице с той стороны, Дорофея их появление не пропустит и успеет забаррикадироваться.

– Что говорит студент, связанный с принцессой? – поинтересовался Стрелковский.

– Идут, – мрачно сказал тидусс. – Все еще идут, Игорь Иванович. Надеюсь, этот Тротт знает, что делает. И вернет нам ее высочество так быстро, как это возможно.

– А пока, – в тон ему продолжил Игорь, – надо заняться своими делами. У меня есть еще надежда, что сегодня я смогу переночевать дома. Если успею обеспечить подкрепление для блакорийской агентуры.

– У меня такой надежды нет, – невозмутимо проговорил Тандаджи. – Надо поскорее гнать захватчиков, Игорь Иванович, иначе наши дети родятся, вырастут и женятся, так и не узнав отцов в лицо. Благо, Таби и матушке сейчас не до меня – к нам приехали жены сыновей с детьми. Пять внуков, слава великим духам, способны занять моих женщин.

Стрелковский криво улыбнулся. У Тандаджи сыновья были погодками. И в школу пошли позже из-за плохого знания языка, когда Игорь взял тидусса в агенты и смог устроить его детей, и в училище поступили не в шестнадцать, как принято, а когда одному было девятнадцать, другому двадцать – потому за время учебы успели и жениться, и детей завести.

– А как сыновья, Майло?

– Готовятся встретить врага в составе гарнизона Угорья, – ровно ответил тидусс. – Их училище эвакуировали, но они решили не уезжать. До выпуска два месяца осталось, им в срочном порядке дали звание младших лейтенантов и отправили в армию.

Игорь остановился у своего кабинета, внимательно посмотрел на коллегу, ученика и друга – но лицо того, как всегда, было безмятежным. Может, глаза сощурены чуть больше, чем обычно.

– Надеюсь, с ними все будет в порядке, Майло. Я помолюсь Триединому о них.

– Благодарю, – сдержанно ответил Тандаджи и первый раз на памяти Стрелковского сделал тидусский охранный знак – перечеркнутый круг двумя пальцами. – Пусть великие духи будут к ним милостивы и многоглазый дух Инира приглядит за моими детьми.

Игорь Иванович действительно успел вернуться домой к ночи. Люджину последний месяц он почти не видел – что там разглядишь в темноте, когда пашешь без выходных, приходишь домой пару раз в неделю за полночь и падаешь рядом в постель. И сил хватает только подгрести к себе теплую спящую женщину и провалиться в сон. А утром поднимаешься, втыкаешь себе в руку иглу и уезжаешь до того, как Люджина просыпается.