Скромно опустившая глаза жена принесла прямо в спальню любимые оладьи Майло, как бы ненароком погладила его по бедру и выскользнула из комнаты. Матушка вообще не появлялась, и это было бы полноценное семейное счастье, если бы не пропущенное совещание. Хотя Стрелковский все-таки дозвонился и отчитался по итогам и текущей работе, ощущение было странным.

Тандаджи, несмотря на протестующий желудок, все-таки протянул руку за оладьей и незаметно для себя проглотил почти полмиски. Сразу стало хорошо и бодро.

На огромной кухне, совмещенной со столовой, шуршала посудой жена, и он вышел, сел на хозяйское место во главе стола, поймал ее взгляд – настороженный, даже опасливый.

– Таби, сделай мне кофе, – сказал он, – побольше и покрепче.

Она обрадовалась, достала зерна, ручную кофемолку – жена считала, что вкус у вручную перемолотых зерен и готового молотого кофе очень отличается. Ополоснула большую джезву кипятком, поставила в духовку просыхать. Это был целый ритуал, и Майло почти впадал в транс, наблюдая за процессом.

Первый раз она приготовила ему кофе наутро после брачной ночи. Кофе он тогда так и не допил – потащил смущающуюся новобрачную в спальню, – но вкус ее кожи, смешанный с горьковато-жестким, чуть дымным кофейным послевкусием, остался в памяти на всю жизнь.

Сейчас Таби оставалась такой же стройной и гибкой и совсем без седины, ухаживала за собой, и кожа ее была мягкой, и грудь высокой… и наряды она любила такие же – цветные, длинные, тидусские. И так же плела черную косу, только теперь она была гораздо длиннее – ниже ягодиц.

Поскрипывала кофемолка, пахло кофе и кардамоном, вскипала вода в джезве, куда клалось ровно две чайные ложки гречишного меда, а транс куда-то испарялся, оставляя вместо себя вполне приземленные мужские желания.

– Таби, иди в спальню, – сказал он сурово, и сам, не дожидаясь растерявшейся супруги, встал и пошел в их комнату. Растянулся на кровати, чувствуя спиной прохладный хлопок, прикрыл глаза.

– Ты будешь меня наказывать? – робко спросила жена от двери.

– Великие духи, Таби, ты о чем? – раздраженно спросил Тандаджи. – Подойди ко мне. Разве я тебя когда-нибудь бил?

– Но я ведь плохая жена, – сказала она грустно, подходя к кровати.

– Хорошая, – возразил он, сощурившись и наблюдая за ней.

– Старая, – пожаловалась она.

– Талия как у девочки, – и Майло обхватил супругу за эту самую талию, потянул на себя.

– Хотела уйти от тебя…

– Женщина, – произнес он строго и глухо, разматывая жену из ее цветных тряпок, – ты так хорошо молчала все утро. Ну вот, а я уже и забыл с этой работой, какая ты красивая.