Когда Тёма потом вспоминал этот вечер, ему казалось, что такого просто не могло быть. В воспоминаниях он казался слишком спокойным, слишком мирным – по сравнению со всем, что начало происходить буквально на следующий день.

Няня привела Таню и Нину с дзюдо, и сразу стало шумно. Николь сказала, что у неё отменились занятия и она может остаться ещё ненадолго. Мама пошла готовить ужин, а Тёма стал показывать Николь свои коллекции и наборы для экспериментов. Таня как раз читала «Карлсона», поэтому они с Ниной спрятались под пледом и пытались незаметно к ним подобраться – хотя Тёме и Николь даже не приходило в голову целоваться. Тем не менее, Таня и Нина подбирались, а потом убегали в свою комнату и смеялись так, что их было слышно даже через две закрытые двери.

На ужин был китайский рис – с кукурузой, ветчиной, креветками и яйцом, салат из помидоров, а ещё мама сделала гренки, потому что риса оказалось маловато, и она боялась, что все не наедятся. Они как раз ужинали, когда зазвонил телефон. Мама ответила, и все в кухне услышали взволнованный голос Ооскара, он говорил так громко, что было слышно даже без громкой связи:

– Ронья, ты дома? – спрашивал голос. – Дети все с тобой?

Мама машинально оглядела кухню, как будто сомневалась, что все дети на месте.

– Ну да, – сказала она. – Все дома. Что-то ещё случилось?

– Да, – сказал Ооскар, – да. Появился новый барьер, прямо через Город. Восточные районы отрезало, с ними нет связи. Я еду к вам.

Мама повесила трубку и снова оглядела кухню. Все замерли, причём Таня – с раскрытым ртом, которым она как раз собиралась откусить кусок гренки. Тёма подумал, что одна и та же мысль пришла в головы всем одновременно. Но никто ничего не говорил. Наконец Нина спросила:

– А… А восточные районы – это где?

– Самый большой – Басейники… Николь, ты там живёшь?

Николь действительно жила в Басейниках, на улице Безглава. И её бабушка, которая пока не переехала к ним окончательно, но собиралась, жила на той же улице, в двух троллейбусных остановках от Николь и её мамы. А мамина сестра с мужем и двумя детьми, двоюродными сёстрами Николь, жила ещё восточнее и немного севернее, в Междулесье. Что же до папы Николь, то он несколько лет назад переехал из Города в Орке – небольшой городок в шестидесяти километрах к востоку. Сейчас никому из них не получилось дозвониться – в трубке не было ни гудков, ни каких-то других звуков.

– Есть ещё другая бабушка, – прошептала Николь, – папина мама. Она живёт в Тумсе, это как раз в другую сторону от Города. Только я не очень хочу ей звонить.