– Вот, смотрите, – сказала Таня, выходя вперёд и глядя на полицейского снизу вверх огромными голубыми глазами. Она протянула ему свой жёлтый телефон и показала, как звонит маме и как телефон молчит.

Полицейский сразу стал более похожим на человека.

– И теперь, – сказала Нина, тоже выходя вперёд и тоже хлопая круглыми глазами, – мы идём к бабушке. Она уже старенькая, но нам одним страшно! А с ней будет лучше.

– Она уже недалеко тут живёт, – продолжила Таня. – Вон в том доме. То есть в следующем. Ну, напротив библиотеки.

– Ой, – сказала Нина, – а может быть, вы тут постоите немного и посветите нам фарами, пока мы дойдём до перехода? А то я, конечно, знаю, что бояться нечего, но как-то не по себе тут идти, так темно…

Тут полицейский не выдержал и улыбнулся.

– Я бы вас подвёз до перехода, но у меня уже есть пассажир, вы все не поместитесь. Давайте, конечно, я посвечу вам. Тут уже недалеко осталось.

Тёма и Николь быстренько отошли, а Нина и Таня вежливо поблагодарили и попрощались с полицейским. Он сел в машину и медленно поехал с ними рядом и чуть позади, освещая дорогу. Перед пешеходным переходом полицейская машина остановилась, а дети перешли дорогу и свернули за угол. Таня и Нина, конечно, помахали на прощание, и машина помигала в ответ фарами.

– Ну вы даёте, – сказал Тёма, когда они отошли на безопасное расстояние. – Просто молодцы! Я даже понял, что не зря вы в театральную студию ходите.

Следующий – предпоследний – участок пути шёл через мост. В чём-то тут было лучше, чем в парке – по крайней мере, на мосту было много фонарей. А в чём-то хуже – с реки дул резкий, особенно холодный ветер, а за мостом нависала Машина перевода часов, отвратительный огромный чёрный круг. Но настроение у всех поднялось после такой удачной встречи с полицейским, а шарфы и шапки защитили от ветра, так что мост показался даже проще, чем парк.

Последний кусок – мимо Старого города – оказался, наоборот, самым тяжёлым. Они совсем на это не рассчитывали. С самого начала было понятно, что идти через парк будет страшно, а через мост – холодно, но что потом придётся идти ещё, у всех как-то вылетело из головы.

Оставалось не так много, но и эту часть пути всё-таки надо было пройти. Через Старый город было бы быстрее, но Нина предложила не уходить с трамвайных рельсов, и все её поддержали. Они молча топали вдоль реки прямо по рельсам – трамваев всё равно не было. И вообще никого не было. Центр города выглядел ещё более пустым, чем те места, по которым они шли до этого.

Как ни странно, никто не ныл. Тёма подумал, что они просто слишком устали для этого. Он смотрел, как его ботинки шлёпают по листьям и мокрому асфальту и иногда от них разлетаются маленькие фонтаны брызг. В плечи врезались лямки рюкзака. Они натягивали куртку на груди, и в ней становилось тесно. Тёма считал про себя шаги – не все, а только до четырёх. Причём «четыре» он произносил по слогам – «че-ты-ре». Получалось «раз, два, три, че-ты-ре», шесть шагов. Он поднял голову только перед тем, как перейти последнюю дорогу, и увидел, что часы на вокзальной башне показывают без двадцати двенадцать. На Машину перевода часов он даже не взглянул.