– Нет, я согласна, – сухо ответила она.

– Хорошо, тогда сейчас позавтракаем и выдвигаемся. Ты готова?

– Вполне.

– Хорошо, мы тебя ждем на кухне. – Выйдя из комнаты, он плотно прикрыл за собой дверь.

Глава 61

Глава 61

Завтрак прошел в тягостном молчании. Не поднимая глаз от тарелки, Энджи меланхолично жевала, полностью поглощенная своими мыслями. Федор вопросительно взглянул на приятеля, но тот лишь досадливо махнул рукой.

– Ну что, погнали? – ставя пустую кружку и вставая из-за стола, спросил хозяин дома. – Пора Игорька восвояси отправлять.

– Пошли, – поднялся Егорша и протянул Энджи руку.

Та проигнорировала этот примирительный жест и, не глядя ему в лицо, встала и первой пошла на выход.

– Спасибо за завтрак, – оглянулась она и слабо улыбнулась Аксинье.

– На здоровье, милая, – ответила та и тайком перекрестила покидающую кухню компанию.

Черный пес, сидящий в клетке, проводил троицу гневным взором. Когда они скрылись за поворотом, он, явно нервничая, забегал кругами, поскуливая и дрожа. Страх и ярость плескались в его глазах.

Федору приходилось то и дело подгонять лошадь, которая сегодня была явно не расположена к прогулкам. Стоило ему чуть отпустить поводья, как она замедляла шаг, а то и норовила развернуться назад, в сторону дома.

– Да чтоб тебя, ленивая скотина, – ругался он, воюя с упрямой кобылой.

Парочка влюбленных молча тряслась на неровной дороге. Расположившись каждый в своем углу, подальше друг от друга, они явно не стремились к разговорам. Егорша иногда искоса поглядывал на подругу, надеясь увидеть хоть намек на изменение в ее настроении или на готовность общаться, но та была мрачнее тучи.

«Конечно, такое трудно принять, – думал он, – но зачем же замыкаться? О чем, интересно, она сейчас думает?»

Ему оставалось об этом только гадать.

Наконец мощным «Тпру» возница остановил упрямую кобылу, которая на этот раз послушалась беспрекословно, но тут же попыталась развернуться, чтобы отправиться в обратный путь. Безжалостный хозяин, привязав повод к дереву, лишил ее этой возможности, и, свесив гриву, она была вынуждена подчиниться.

– Покатались, и будет, – обратился Федор к парочке, все еще сидящей в телеге. – Дальше пешком.