— Нашему ребёнку, Анна. Я всё ещё её отец. Хоть и полное ничтожество, как ты считаешь, — тихо произнес супруг, попятившись к двери.

Гнев в глазах Кириана исчез, сменяясь чем-то новым - тем, чего я раньше не видела. Взгляд графа стал пустым, а плечи опустились, словно после сложного и напряженного дня.

Осмотрев меня, Кириан остановил взгляд на животе и вздохнул, а потом развернулся и собрался покинуть кабинет.

Кажется, только в этот момент я осознала, что наговорила, поддавшись эмоциям.

— Кириан, — хотела оправдаться, сказать, что вовсе не думаю так, как сказала.

Но граф поднял руку, останавливая рвущиеся наружу слова.

— Не стоит, милая, ты права. Прости, тебе не стоит нервничать, — тихо произнёс он, всё так же стоя ко мне спиной, — Я прикажу Кики сделать тебе что-то успокаивающее. Тебе нельзя нервничать, ребенку это вредно, — добавил и распахнул дверь.

— Кириан, постой, — я собиралась пойти за мужем, желая извиниться, оправдать странные слова, которые оставили горький привкус.

Но Кириан будто не слышал и ушёл, тихо прикрыв за собой дверь.

Несколько шагов, и дышать снова стало сложно. Живот стал каменным и сжимался болезненными спазмами.

Пока я пыталась отдышаться, соображая, что натворила, в кабинет вошла Кики и, громко охнув, принялась тереть мою спину.

— Сейчас, леди Анна, сейчас станет легче, — повторяла она, поддерживая меня и водя рукой вдоль позвоночника.

— Граф? — выдавила вопрос на выдохе, и рука девушки замерла, а потом снова опустилась на поясницу.

— Мистер Баксли уехал на встречу в клуб, а потом к брату. Просил не ждать к ужину, — неуверенно сказала служанка.

Из глаз хлынули слёзы, сопровождаемые тихим всхлипом.

— Кажется, я только что всё разрушила, — просипела я, давясь солеными слезами.

***

Остаток дня прошёл как в тумане.

Успокоительные отвары Кики и её попытки отвлечь меня разговорами о тканях... Девушка даже предлагала съездить в город посмотреть ткань для белья в кроватку.

Но я не хотела ехать, даже шевелиться сил не было.