Даже когда Эван садился рядом и брал меня за руку – было больно. А ещё мне постоянно чем-то острым кололи кожу в области изгиба локтя. Всё время хотелось дёрнуться и убежать подальше от неприятных ощущений, усиливающих общий фон боли, но эта малость, увы, была недоступна.

Не знаю, сколько я пролежала в состоянии полного бессилия.

Но наступил долгожданный миг, и я, наконец, распахнула ресницы.

Перед глазами всё расплывалось. Дорогая лепнина с посеребрёнными гранями не сразу обрела чёткость, но, как только это случилось, я поняла, что нахожусь в своей комнате. В смысле в небесной комнате, которую мне выделили в особняке Эвана, пока не выдали «замуж»!

На моём лице расцвела улыбка. Слабая, болезненная из-за пересохших губ. Но я была так рада, что нахожусь именно здесь, в доме своего любимого дракона! Словами не передать, насколько!

Рядом, на кресле, тихо дремал Эван. В белоснежной рубашке, не застёгнутой до конца, с бледно-синими кругами под глазами канцлер выглядел очень трогательно.

Повернув голову, чтобы рассмотреть любимого лучше, я едва слышно застонала, однако спящему богатырю даже этого хватило, чтобы резко открыть глаза и податься вперёд всем туловищем.

– Криста! Наконец-то! Ты очнулась… Как себя чувствуешь? – молодой канцлер засуетился вокруг меня. Бережно поправил одеяло, накрыл кисть своей ладонью, трепетно заглядывая в глаза.

– Пить, – прохрипела я, тяжело дыша. Ощущение, будто меня привалило каменной плитой, не спешило покидать.

Однако, едва Сагай преподнёс стакан воды к моим губам, усталость, муторность и слабость стали покидать моё тело с каждым глотком живительной влаги. Даже то, что вода горчила, отдавая запахом лекарств, не испортило момент удовольствия.

– Что это?

– Настой трав, – отчитался тут же дракон, с нежностью изучая моё лицо. – Магия на тебя не действовала из-за яда слизней. Нам пришлось обращаться к медицине простых лекарей. Злоб… то есть Грегори придумал способ выгнать из твоей крови фермент слимов. Мы два дня ставили тебе капельницы. А на третий, когда наступил «День великой скорби и печали», посвящённый братскому погребению погибших драконов, я вывез тебя сюда… домой.

– День великой скорби?

– Традиционное шествие и сожжение тел умерших участников арены, – Эван вздохнул. – В прошлый раз Четвёрка Алделла сумела прийти к власти, минуя этот день. Они никого не убили… и не позволили другим убивать. К этому и нас готовили, но леди Ананта… – Сагай поморщился, отводя взгляд.

– Вы её схватили? А Даймона? Постой! Грегори! Ты сказал, что он… Он лечил меня! Значит, у меня получилось? Получилось привязать его душу к Мидоузу?!