Сама хотела проучить Теодена ургова Дрейгорна за то, что он довел меня до этого состояния.

Не знаю, как я оказалась на кровати рядом с ним. Голова гудела, как колокол после сильного удара, не соображала. Я забыла, что мужчина рядом со мной ранен, а он не напоминал — словно тоже пылал в том же огне, что и я, судорожно скользя руками по моему телу, иногда шипя от боли, но не отпуская, не давая выйти из этого огненного дурмана.

— Ненавижу, — тихо прошептала я, ненавидя его за то, что он проник в самые глубокие уголки моей души. Но тут же я яростно прильнула к нему, ощущая, осознавая, насколько я напряжена.

Грудь болела, и чужое возбуждение, ощутимое сквозь слои одежды, отзывалось лихорадкой внутри меня.

Проклятье, что со мной?

Огромные руки мужчины сжали мои ягодицы, притягивая к себе ближе, и его колено оказалось между моих ног, создавая трение, которое заставило меня заскулить и выгнуться. Я оторвалась от него, дыша тяжело, словно задыхаясь, и сквозь гул крови слышала его невнятное бормотание, прерываемое поцелуями в мою шею, уши и ключицы.

— Всё хорошо, птичка моя. Всё хорошо... Видела бы ты себя. Невозможная...

Ощущения были почти болезненными, особенно когда его рука сжала мою ноющую грудь сквозь разрез в рубашке. Я вцепилась в его бок, чувствуя, как раскалено его тело, боясь, что он, не дай Первородная, отстранится, оставит меня с моим таким незнакомым безумием, напряжением, жаждой…

Пока не утонула в бесконечном электрическом разряде, содрогаясь от спазмов, чувствуя покалывание в ступнях и дрожь до самых кончиков пальцев.

Я обмякла, не приходя в себя долгое время, и повернула голову влево только тогда, когда почувствовала, как его крупное горячее тело отодвинулось от моей ладони.

И сразу увидела большое кровавое пятно, расползающееся от его плеча к груди.

— Проклятье! — Слетев с кровати, я упала и пребольно ударилась коленями о пол, не помогла даже теплая шкура под ногами — после пережитой кульминации ноги не держали меня.

— Куда ты? — хрипло прошептал он, но я его уже не слушала — сразу же полезла в плотную сумку, отыскивая средства первой помощи, которые принесла из Синей Трясины, волнуясь за жизнь Его Светлости.

Пока я осторожно обрабатывала открытую рану тканью с антисептиком, Теоден Дрейгорн не сводил с меня своего черного, напряженного взгляда. Он всё ещё был возбужден, несмотря на сильную боль, но я не показала и доли смущения, хотя внутри меня бушевала целая буря эмоций.

Я не жалела. И это ничего не меняло между нами — я не собиралась соглашаться на его сделку.