— Почему бы вам не спросить вашу матушку, как звали моего наставника и чему он меня учил?

Кайрос только покачал головой, показывая, что всё это бессмысленно, но всё же устало спросил:

— Как звали наставника Талиры, мама? И чему он её учил? Как часто он приходил в поместье?

Нужно было отдать вдовствующей баронессе должное — лицо женщины не выдало ни малейшего волнения.

— Мистер Моррэй, он живёт в Арлайне, все его знают. Я могу познакомить тебя с ним, Кайрос. Первые месяцы он буквально жил у нас в поместье…

По мере того как она расписывала достоинства распрекрасно мистера Моррэя, на моём лице расплывалась наглая улыбка. Если муж хоть немного соображает, он поймёт, почему слова его матери противоречат словам служанки Пами.

Свекровь заметила мою реакцию и замолчала, насторожённо глядя на меня. Узкое лицо побледнело ещё больше, до болезненности. По нашей реакции она поняла, что сказала что-то, что разрушило образ её хорошести.

— Пами, уходим! Мне нужна твоя помощь, — бросила она служанке. Та тут же вскочила и быстро направилась к Марис.

— Нет, подожди, матушка. Это я пригласил Пами, — вмешался Кайрос.

— Она мне нужна. Думаю, ты можешь это понять, сын. Тем более, она приехала со мной, — голос вдовствующей баронессы был ледяным. Она явно собиралась допросить служанку, узнать, что та сказала.

Ариадна всё так же молчала, боясь вмешиваться. Её желание оказаться как можно дальше от этой сцены было слишком очевидным.

Я развернулась к мужу, заметив, как он смотрит на меня почти жадно, словно ожидая моего одобрения. Надо же, как изменилась его готовность слушать, под влиянием моей новой внешности.

— Ваша мать — настоящая хозяйка поместья д'Арлейн, — хрипло усмехнулась я.

Он понял.

Желваки заиграли на его лице, челюсть сжалась, а рука, обнимающая меня, напряглась, словно он боялся отпустить.

— Пами, именно я являюсь бароном д'Арлейн, — наконец заявил он, глядя на служанку. — Если ты сейчас обманешь меня, и я узнаю об этом, ты больше нигде в баронстве не найдёшь работы. Помни, что баронессой является Талира. Наши дети унаследуют всё, и она будет хозяйкой долгие годы.

Наверное, это был самый серьёзный поступок, который я видела от Кайроса за всё время. Он открыто пошёл против своей матери, причём сделал это при её заклятом враге — мне.

Вот только внутри меня ничего не откликнулось. Я ничего не чувствовала к этому потрясающе красивому мужчине. Ничего, кроме физического отвращения.

— Кайрос, дорогой, о чём ты…

— Скажи мне правду, Пами, — он даже не посмотрел на мать, полностью сосредоточившись на служанке.