Моё лицо скривилось в непроизвольной ухмылке.

Марис стояла такая же бледная, как и её хозяйка, и явно ожидала от Фиррузы д'Арлейн каких-то действий. Но та лишь сидела с идеально прямой спиной на резном кресле с широкими подлокотниками. И молчала.

Так, словно чувствовала что она была в своем праве.

— Почему мне никто не говорил об этом, когда я спрашивал?! — впервые по-настоящему закричал Кайрос. На этот раз он, к счастью, отпустил меня, иначе я бы оглохла. — По какой причине вы, Марис, когда были ключницей, врали мне в лицо в ответ на мои прямые вопросы?!

Огромная женщина вновь посмотрела с ожиданием на свою хозяйку, но та, казалось, совсем не собиралась ей помогать, оставляя своих слуг отвечать за её же приказы.

— Хозяйка… — голос Марис охрип. — Она приказала молчать о том, что происходило в первые пять месяцев.

— Вы говорите о моей матери?! — всё тем же повышенным тоном спросил он, буквально сгорая от ярости.

— Д-да.

— Это она платит вашу зарплату?! Это она содержит поместье?!

Я бы и сама не стала врать такому Кайросу. Что уж говорить о Марис, которая всю жизнь была служанкой и привыкла подчиняться. Просто она выбрала не того человека. Хотя, возможно, если бы я не намекнула сейчас, что настоящий хозяин рода д'Арлейн вовсе не Кайрос, правда бы никогда не всплыла.

— Н-нет, — еле слышно произнесла Марис, продолжая смотреть на Фиррузу д'Арлейн с отчаянием.

— Вы уволены, — тихо бросил Кайрос. — Убирайтесь. Вы больше нигде не найдёте работы в баронстве. Вы многократно нарушали мои прямые приказы и врали мне на протяжении многих месяцев. Вам даётся два дня на то, чтобы покинуть поместье. Когда я вернусь домой, всех ожидает большая чистка.

— Кайрос… — Фирруза д'Арлейн наконец поднялась, поняв, что её помощницу сейчас просто выгоняют. Без её согласия. — Я думаю, нам следует поговорить без посторонних.

— Зачем? Чтобы ты продолжила подрывать мою власть в баронстве? Ты даже на лорда Тиу нашла управу. Именно поэтому мы оказались в этой ситуации — потому что вы пытались избавиться от Тали.

Как я и подозревала, основная ярость Кайроса была направлена вовсе не на то, что со мной поступали несправедливо, а на то, что его приказы игнорировались, и вдовствующая баронесса создала для него объективно тяжёлую ситуацию. Однако я всё равно испытывала удовлетворение, понимая, что теперь он не сможет просто закрыть глаза на происходящее.

— Кайрос, ты уехал и не знаешь, как мне было тяжело. Ты сам виноват. Чего ты ожидал? — её явно раздражало оправдываться перед нами, но её сын, к её удивлению, не собирался давать ей то, к чему она привыкла..