Однако его место заняло другое ощущение — обжигающий жар от огня, вызванного невероятной магией Дан. Магией, которой просто не должно было существовать.

— Ааааа! — безумный крик боли раздался за моей спиной. Но из-за связанного положения я не могла увидеть, что происходило. Горела ли его кожа? Или только одежда?

Топот тяжёлых шагов прокатился по деревянному полу, и я краем глаза уловила, как мужчина, объятый пламенем, словно факел, пытался сбросить с себя горящую одежду, одновременно направляясь к выходу.

Стоны и крики его боли были настолько чудовищными и пронзительными, что я, казалось, чувствовала эту боль на себе.

Но вскоре всё стихло.

Образовавшаяся тишина била по нервам. Где была Дан? Ушла ли она? Её движения были такими тихими, что я не могла этого понять.

Браслет больше не горел, не светился синим, оставляя меня с бесконечными вопросами. В голову внезапно пришла совершенно дурацкая мысль: а что, если Дан уйдёт, а я останусь здесь — связанная в пяти местах, неспособная даже пошевелиться? Никто меня не найдёт, и я умру от жажды.

Эта мысль показалась мне такой нелепой, что я хмыкнула. Но в следующий миг меня резко перевернули.

Передо мной оказалось лицо яркой и необычной девушки. Дан обладала тонкими чертами, темными, глубокими глазами, бледной кожей, сейчас покрытой красноватым загаром, с отчётливыми веснушками. Но больше всего поражали её волосы — невероятно яркие, огненно-рыжие, каких я никогда не видела. Казалось, её голова пылает тем же огнём, которым она управляла.

Опустила взгляд на её руки.

Они выглядели совершенно нормальными — чуть грубоватыми, длинными, как и всё её тело.

Ни малейшего следа ожогов.

— Дан… ты развяжешь меня? — осторожно спросила я, неуверенная в её намерениях. Почему она вообще помогла мне? Почему пошла против своих же, напала на нанимателя?

— Меня зовут Даниела, — коротко бросила девушка. Её тёмные глаза внимательно изучали меня, словно она решала, что делать дальше. Наконец, определившись, она потянулась к ножу, оставленному Гарвином Дрейгорном, и минимальными, экономными движениями разрезала верёвки на моих ногах.

Я застонала, чувствуя острую боль в затёкших конечностях, которые, казалось, не двигались целую вечность. Села, надеясь, что Даниела разрежет и путы на руках. Но северянка не торопилась делать этого.

— Как ты выжила? — спросила она с сильным акцентом, бесшумно опускаясь передо мной на корточки.

Я вздрогнула. Её движения были точны, резки, но при этом лишены суеты. Где можно было такому научиться? На фоне её спокойной уверенности двое других похитителей казались теперь жалкими любителями. У Гарвина Дрейгорна против неё и вовсе не было никаких шансов.