С каждым её словом паника поднималась всё выше, но мне нужно было понять, почему это вообще случилось, прежде чем бежать к брату.

— Он пьёт отвар раз в неделю, и, конечно, когда у него случаются обострения, мы даём его чаще. Но он скрывал свои затруднения перед этой девчонкой, Ранди.

От гнева на Орина я была готова взорваться. Горячо поблагодарив Хельгу, полетела в нашу комнату, совершенно не замечая потерянного взгляда ярла, устремлённого мне вслед.

Но, увидев братишку, накричать на него я не смогла — вместо этого упала на колени и обняла, крепко-крепко, думая о том, что он — самое близкое к ребёнку, что когда-либо будет в моей жизни.

Орин выглядел взъерошенным и хмурым, одежда порвана на коленке — явно где-то упал.

— Дани, отпусти, — недовольно пробурчал он, чувствуя, что я слишком его опекаю.

— Как ты мог?! Хельга мне всё рассказала!

— Дани, отпусти! Ты не понимаешь!

— Что я не понимаю?! — слегка ослабив хватку, спросила я.

— Почему я должен отличаться от других? Выдыхаться? Болеть? Почему я не могу быть таким же, как Роальд?

— Орин…

— Нет, ты не понимаешь! Ты сильная, магичка, а меня даже не воспринимают всерьёз! Я хочу быть таким же, как остальные! Чтобы Хельга не бегала за мной как нянька!

— Она всего лишь следит за тем, чтобы ты был жив! — Гнев, утихший, как только я увидела братишку, вспыхнул с новой силой. — Подумай о родителях! Я не могу позволить, чтобы с тобой что-то случилось!

— А я не хочу быть везде и всегда самым слабым! Я хочу быть как остальные! Ты не понимаешь!

О, я его прекрасно понимаю. Как бы я хотела быть, как остальные. Как бы я хотела получить возможность иметь детей, не думать о том, что я недостойна собственной семьи.

— Всё будет, всё обязательно будет, Орин! — произнесла я, снова обнимая его, прижимая к себе. — Просто сначала тебе нужно повзрослеть. Я слышала, что это заболевание становится легче с возрастом! И сила — не главное…

— Как же не главное? Ярл Райлен — будущий король Севера, он сильнейший из всех мужчин! - Орин наконец обнял меня в ответ, и я почувствовала, как моё дорожное платье намокает от его слёз. — Роальд смеётся надо мной, Дани… Прямо при Ранди…

Как мне донести до него, что любовь в шестилетнем возрасте — не обязательно любовь на всю жизнь? Что Ранди и Роальд, когда повзрослеют, будут стыдиться того, что заставляли его чувствовать себя слабым?

В ту ночь я легла спать с тяжёлым чувством на душе, несмотря на то, что где-то посреди ночи Орин, замученный угрызениями совести, пришёл ко мне — обниматься.