— Ты с ума сошла лезть в огонь?! А если бы ты погибла?! — Густав почему-то считал, что имеет право повышать на меня голос, и это взбесило меня до чёртиков.

— А если бы Альма погибла?! Или тебе плевать на неё, потому что тебе не за неё платят?! И какого Строггнира ты вообще думаешь, что можешь на меня кричать?!

Когда-нибудь мы с ним точно подерёмся.

— Куда? Стой! — вновь крикнул он, но остановить меня не смог.

Я вспомнила, что именно в постройке рядом с кухней хранились многие сушёные травы, включая бризоцвет, из которого готовили отвар для Орина. Теперь эта постройка, часть которой всё же была каменной, казалась сгоревшей дотла.

— Нет… — прошептала я, бросаясь внутрь, туша ровно столько, чтобы разглядеть, что там происходит.

— Элла! — за моей спиной раздался крик Густава, и в этот раз он не медлил — вошёл прямо следом за мной и с силой вытянул меня из всё ещё горящего здания.

Но сейчас я не сопротивлялась — я и сама видела, что всё внутри сгорело. Там не осталось ни полок, ни единого целого ящика, ни травинки!

Конечно, у Орина был приступ совсем недавно, и он пил отвар буквально позавчера. Новый нужен только через пять дней, и вероятность нового приступа так скоро совсем мала.

Но не равна нулю.

— Густав, мне срочно нужно отправиться к Драуге, к реке, — тихо прошептала я, сидя на коленях перед горящей постройкой, чувствуя внутри невероятную решимость и принятие. Не было отчаяния. Не было сомнений.

Словно случился последний толчок. Я больше не могла так жить — подобное бесцельное существование противоречило всему, что я знала о себе и чего хотела для своей семьи.

— Никак нельзя, Элла. Я поговорю с ярлом, возможно, он сможет найти людей на этой неделе. Но этот пожар… Здесь явно поработали противники, нужно всё обыскать, найти виновников!

Никак нельзя, значит?

Я подняла глаза наверх, на звёздное ночное небо а после перевела взгляд на окна, которые, как я знала, находились в покоях Райлена.

А сделала ли я действительно всё для своей семьи и свободы?