Слава богам, первое время многие ярлы были слишком заняты попытками найти Ярвена, считая, что тот привёл их в Хьялтару на смерть, когда сам сдружился с южным магом, обезопасив себя.

Я не знала, нашли ли Ярвена или нет — и не хотела знать. Но в какой-то момент на связь неожиданно вышла Бриджид с информацией, которая могла нас заинтересовать. Бывшая невеста Райлена явилась в траурных, чёрных одеждах и просила пощады — не для Ярвена, а для себя и своего брата, наследника клана Скайхельм, того самого, кого признавали клановые камни. При Райлене значение их крови утратило былую силу, но он предпочитал не трогать наследников — на всякий случай. Бриджид не просила за Ярвена, а я не спрашивала, что с ним случилось.

Когда я спустилась к ней, беременная, её губы скривились в ухмылке, полной боли и страдания. Райлен стоял между нами, не позволяя ей даже смотреть на меня — и это словно ещё сильнее ранило Бриджид.

А после она… поведала нам о брате Теодена Дрейгорна, которого тот давно искал. Возможно, не из братской любви, а из опасений, какие секреты тот может передать. Вместе с Гарвином Дрейгорном была и женщина — некая леди Лилеана Муради, которую передали работорговцам, но это имя тогда ничего мне не сказало.

Возможно, Талира знает больше?

Райлен простил Бриджид и разрешил ей жить в клане Скайхельм. Конечно, ни о каком управлении кланом речи идти не могло — не после того, как их отец открыто предал Рея.

С тех пор Бриджид никогда больше не видели в красном.

Не все были согласны с решением короля Айзенвейла, не все собирались принимать Бриджид, но Рей был неумолим. И он, и я давно понимали, что хаосу и варварству пора положить конец.

Талире не нужно красть у соседа, чтобы Синяя Трясина процветала. Герцогине не нужно рабство, чтобы люди не бунтовали.

Но мы жили не в Ксин'тере, а в Айзенвейле, и почти каждое «цивилизованное» решение Райлена встречало сопротивление. Люди отчаянно не желали отказываться от старых укладов, к тому же на Севере не было централизованной сильной веры, которая удерживала бы население от насилия.

Талира считала, что такой верой сейчас должны стать Райлен и я — «перерождённые Равинор и Сольвейг».

Ситуация стала чуть лучше, когда на свет появилась Игритт. Райлен чуть с ума не сошёл и чуть не убил повитух, которых сам же долго собирал по всем окрестным кланам. А стоило нашей дочке появиться на свет, как он тут же бросился ко мне, уверяя, что больше никогда, никогда мне не придётся проходить через такое, что он и пальцем ко мне не прикоснётся. Мне даже казалось, что он плакал.