Когда Марта, наконец, родила, я стала много времени проводить с подругой и её малышом, пытаясь разбудить в себе накрепко заснувший материнский инстинкт. Про роды я специально не стала её расспрашивать, понимая, что ничего обнадёживающего не услышу, и Марта не стала делиться со мной пережитыми ужасами, зная о моей проблеме и о возникшем напряжении в моих с Аланом отношениях.

Малыш Тео был очарователен и я с удовольствием с ним нянчилась. Он покорял всех с первого взгляда. Я называла его маленьким львёнком, потому что глаза у него янтарные в папу, а пока ещё жиденькие волосики рыжие в маму – просто непередаваемое сочетание! А ещё эти маленькие остренькие ушки, – просто прелесть!

Удивительно было то, что на руках у Марты или Тима он часто капризничал и плакал, а вот на моих всегда успокаивался и забавно гулил. Настолько близкое и приятное общение с ребёнком благотворно отразилось на моём настрое, и я впервые ощутила желание стать матерью и нянчить уже своего малыша. Алан, ощутив изменения в течении моих душевных токов, незамедлительно отреагировал возросшим влечением, и мы вспомнили начало нашей совместной жизни. Я расслабилась и отдалась на волю судьбы, и вскоре это принесло свои плоды, точнее плод. Но радовались мы рано.

О своей беременности я узнала, когда меня обследовали после обморока, который случился со мной на работе. По результатам обследования срок был две недели. Не думала, что это известие произведёт на меня настолько ошеломляющий эффект – радость переполняла меня до краёв. Алан просто сиял и буквально носил меня на руках. Его родители были безмерно рады за нас. В этот период мне казалось, что всё счастье мира снизошло на мою семью. По настоянию Алана я даже уволилась с работы, чтобы максимально оградить себя от всевозможных перегрузок. Но это не помогло.

На сроке пять недель развитие плода остановилось. По словам врачей, такое бывает только у эшари, а у человеческих женщин беременность всегда проходит нормально. На Алана было страшно смотреть, он просто не мог поверить, что это произошло. Я же находилась в какой-то прострации, так как на таком маленьком сроке ещё не успела осознать себя матерью, но потеряв ребенка, ощутила пустоту и какую-то отчуждённость, словно я потеряла частицу своей души.

Самое странное заключалось в том, что с моим организмом всё было в полном порядке, и назвать причину нам так и не смогли. Я очень боялась, что Алан обвинит меня в произошедшем, – скажет, что я не хотела этого ребенка и поэтому он умер. Не представляю, как бы я перенесла всё это, если бы он отвернулся от меня. Но нет, он не отрёкся от меня, ведь он видел, что я, наконец, созрела и с радостью готовилась к появлению ребёнка. Так что это время мы пережили вместе. Самым страшным было то, что возможность того, что я смогу забеременеть во второй раз была минимальной, и все надеялись на чудо нашей идеальной совместимости, которая почему-то дала сбой. Мне назначили восстанавливающий курс и просили не отчаиваться.