– Я не понимаю. Почему? – не сдавалась я. Эта информация просто не укладывается у меня в голове.

– Если говорить точнее, они погибают ещё в зачаточном состоянии, находясь в яичниках, из-за веществ, которые содержаться в семенной жидкости эшра. Иными словами контакт с эшром имеет серьёзные последствия для организма человеческой женщины. Например, если у женщины в возрасте шестидесяти лет прожившей всю жизнь с эшром по каким-то причинам не будет с ним близости долгое время, то буквально в течение года она резко постареет, и будет выглядеть и ощущать себя на свой реальный возраст. Ваш организм, к сожалению, становится полностью зависимым от нас. Извини, что не говорил про это раньше. Я просто представить не мог, что с нами может случиться такое, – говоря всё это, Алан был чудовищно напряжён, – это выдавали насмерть сцеплённые в замок руки. Я буквально физически ощущаю его боль и чувство вины, которое он испытывает.

– Да-а,… это довольно шокирующая информация, – просипела я, моментально севшим голосом. Но сдаваться я по-прежнему не собиралась. – И всё равно, я не понимаю, зачем нужен какой-то ритуал, если весь секрет в контакте с мужем в первый день гона? Неужели обязательно нужно читать какие-то молитвы или ещё что-то в этом духе?

– Думаешь, пары не пробовали зачать ребёнка в этот период самостоятельно? Ведь гон, по сути, и есть время для зарождения потомства. Но, видимо, нужно что-то ещё.

Алан не выдержал напряжения и, вскочив со стула, отошёл к окну, как тогда в своём кабинете. Я понимаю, что ему больше нечего мне сказать. Всё уже сказано и у нас действительно остался последний шанс. А ведь ещё совсем недавно я думала, что впереди меня ждёт долгая и счастливая жизнь с Аланом, и что ничто (ну кроме Аарона) не сможет этому помешать. Разве, я могла подумать, что есть какие-то временные рамки для того чтобы стать родителями, казалось, что впереди ещё много времени. А теперь всё сжалось до одной недели и неизвестного ритуала, а потом…

Я смотрю на его напряжённую спину, на спутанные шёлковые волосы, которые я так люблю перебирать, когда мы отдыхаем после единения – неужели я смогу забыть всё это? А если нет? Если Шерраску не удастся стереть мне память, как тогда после брачного обряда? Что тогда? Нет! Не буду об этом думать! У нас всё получится! Я буду думать только об этом. Я хочу и должна стать матерью! Я ведь так люблю мужа!

В клинике я пробыла ещё сутки, а потом меня отправили домой. Последние дни перед ритуалом прошли как во сне. Марте я ничего не рассказала. Просто не смогла. Я не хочу видеть её тревожное и жалостливое выражение лица. Она молодая мать ну очень непоседливого и капризного клыкастого малыша, ей нужны только позитивные эмоции.