- Пошли уже, - проворчал гном.

***

Уже через минуту все трое оказались на огромной и ярко-освещенной арене, которая встретила их прокатившимся по рядам хохотом и скрежетом опускающейся за их спинами решетки. Пожалуй, было над чем посмеяться. И если гном хотя бы был выше пояса Джима, то гоблин ниже и к тому же путался у него под ногами. Вдобавок одна из завязок на его сандалиях распустилась, гоблин наступил на нее и растянулся, не пройдя к центру арены и сотни шагов. Хохот усилился, а глашатай, который произносил какие-то здравицы, вынужден был прервать речь и попросить зрителей вести себя чуть потише, тем более, что представление «только начинается».

- Кажется, мы уже имеем успех, - поднял гоблина за шиворот гном.

- Я старался, - пробормотал гоблин. – Чертовы завязки. Джим, ты не видишь, есть ли Оливия на трибунах? Я не могу ничего рассмотреть. Эти чертовы прожекторы слепят мне после нашей ямы глаза.

Джим тоже не мог никого рассмотреть. И мешали ему не только бьющие в глаза прожекторы. Он примерно представлял себе, как устроен Колизей, но это здание во-первых, казалось абсолютно новым, а во-вторых, сама овальная арена была опущена против той, древней, не меньше, чем на пару десятков футов. Для того чтобы из нее выбраться, надо было быть или человеком-пауком или еще каким-нибудь голливудским умельцем. Интересно, что такое придумала Миа с Себастьяном? И как его друзья могли здесь оказаться? В любом случае, вот уже и середина. Джим остановился точно напротив почетной трибуны, которая была устроена чуть ниже прочих и имела дополнительное ограждение сверху.

- Оливии нет, - потерянно пробормотал гоблин.

- А теперь я хочу представить вам знаменитого предпринимателя, филантропа, изобретателя, можно сказать – технического гения и нашего неизменного спонсора – Амона Гета! – разнеслось над ареной.

Колизей разразился аплодисментами. Джим оглянулся и только тут заметил огромный экран, который был расположен как раз над ходом, из которого они появились. На нем крупным планом транслировалось изображение аккуратного, чуть полноватого холеного господина в сером костюме. Он смущенно улыбался и раскланивался с окружающими, среди который Джим заметил Дейва Йорка. Рядом с ним, кажется, сверкал благородными сединами не кто иной, как Епифаний и какая-то женщина. С ума сойти! Это была Джулия Коттон в сопровождении того самого... Варгоши! А вот Оливии на трибуне и в самом деле не было. Но сам Амон Гет на какое-то мгновение показался Джиму знакомым. Что-то было узнаваемое в его улыбке, взгляде или в этом жесте – в прижатой к груди руки. Впрочем, это ощущение промелькнуло тенью и тут же рассеялось.