Казалось, прошел лишь день с тех пор, как он появился и жил на ферме. С тех пор, как мы сидели вместе на крыше и любовались звездами. Как я слушала его рассказы. Как лежала, прижавшись головой к его груди. С тех пор, как он разбил панцирь вокруг моего сердца, вытащил меня из агонии смерти и показал, что такое любовь.
Лишь день, и все же – целая вечность.
Богиня посмотрела на него, наклонив го- лову.
«Сайон».
Он ответил тем же жестом.
– Таланлаэлиэль. Рад вновь слышать Ваш голос.
Я восхищенно выдохнула, пораженная прекрасным, музыкальным звучанием ее имени, которое даже не осмелюсь повторить.
Она улыбнулась.
«Эта смертная предъявила на Вас права».
Я покраснела от такой прямоты, но Сайон просто склонил голову.
– Они у нее уже есть.
Когда-нибудь я перестану плакать?
Казалось, его ответ пришелся Ей по душе.
«Она попросила у Меня о бессмертии. Я могу исполнить ее желание».
Сердце подскочило к горлу и забилось быстрее, чем у колибри. Выражение на лице Сайона… величайший художник всех аккордов времени никогда не сможет его воссоздать. Юношеская открытость его взгляда, мягкость приоткрытых губ и едва заметно раздутые ноздри. То, как свет переливался в каждой грани его лица, создавая новые цвета, не поддающиеся восприятию этого мира. И сияние… это теплящееся под кожей сияние, которое я каким-то образом умудрялась увидеть… возможно, так же, как он видел сквозь одежду мои шрамы. В этом проблеске надежды я разглядела саму душу Сайона.
Слезы потекли у меня по щекам. Сердце колотилось так сильно, что едва не разрывало все тело.
«Но… – Матушка-Земля заглянула ему прямо в глаза, – хотите ли этого Вы?»
– Больше всего на свете.
Голова стала легкой, как крылатка на ветру, от предвкушения внутри вспыхнул жар, а затем холод. Мне хотелось к нему прикоснуться. Мне было