– Мне нужно будет найти тюрьму, где их держат, – пробормотал Батист. – Но я это сделаю.

Повар оставался с ним, пока его скелет не собрал себя заново.

Затем они оба вернулись в дом, чтобы принести все остальное, что понадобится им для поездки.

* * *

Хюльда не могла придумать худшего способа провести воскресенье, чем в тюрьме.

В первую ночь в этом ужасном месте все стало реальным. Ей выдали тонкое одеяло, щеголявшее дырами. Хоть на нем и было несколько пятен, оно все же казалось не так давно стиранным. Очевидно, для заключенных чувства приличия не существовало, потому что ей приходилось фактически жить в одной комнате с двумя мужчинами. В камеру не принесли ни кушетки, ни подушки – были лишь эта длинная каменная скамья и пол. Учитывая, что ее вина в чем-либо еще не доказана, это казалось чрезмерным. И ей пришлось спать в корсете! Не то чтобы она стала бы переодеваться в ночную рубашку, если бы ей ее дали. Приватность – это только для свободных. Единственные моменты, когда она получала хоть йоту уединения, – это один раз утром и один вечером, когда ее вытаскивали из камеры и вели в туалет, но это все равно делалось при усиленной охране, а между ней и ими была лишь тонкая деревянная дверь. Это было унизительно.

Если бы не Мерритт, она бы сдалась уже в субботу. Лишенная сна, замерзшая, неуверенная в собственном будущем. Она не знала, чего ожидала, – что кто-то войдет и скажет, что это все было недоразумением, и отпустит ее, или, может, она проснется от этого кошмара и поймет, что все это было лишь дурным сном. Но холодное утро с холодным скудным завтраком ввинтило всю серьезность ситуации прямо ей в кости. Мерритт старался относиться к этому проще, и, по крайней мере, разговоры с ним помогали ей сосредоточиться на других вещах – насколько вообще можно переключить мысли на что-то другое, когда ты со всех сторон окружен клеткой для людей. Хюльда не могла понять, правда ли Мерритт был так расслаблен в этой ситуации или просто очень хорошо маскировал собственное волнение. Она опасалась, что верно последнее, но, опять же, его маска странным образом утешала.

Она даже не могла радоваться мысли, что он более или менее сделал ей предложение. Не сейчас, не здесь. Не так.

Их сокамерника увели в субботу днем и назад не вернули. Когда Мерритт спросил одного из охранников, что с ним случилось, тот пожал плечами. Когда Мерритт спросил, что случится с ними, тот снова пожал плечами.

На вторую ночь Хюльда спала не намного лучше. Воскресным утром другой охранник объявил, что их суд назначен на понедельник, седьмое декабря, – через пятнадцать дней. Пятнадцать дней в этом холодном ужасном месте.