Она замерла. Положила свою холодную руку поверх Хюльдиной.

– Спасибо, – ее внимание вернулось к отелю, – мне нужно идти.

Хюльда отстранилась.

– Я понимаю. Будь осторожна. Не пропадай.

Она кивнула.

– Постараюсь.

И Мира Хэй растворилась в тенях, как будто всегда была их частью.

* * *

В Кэттлкорне было холоднее, чем в Бостоне. Мерритт пытался не дать этому ему помешать.

Потому что после того, как он сидел в тюрьме, бежал от закона и противостоял Бэйли… после того, как запрятанное подальше что-то вырвалось из него на острове, прежде чем он сможет строить будущее с Хюльдой… он знал, что должен сделать. Что ему нужно было сделать. Так что он пойдет и сделает это.

Он все еще боялся. Он не собирался себя обманывать и притворяться, что это не так. Но настала пора либо перевернуть страницу, либо закрыть эту книгу навсегда.

Он больше не хотел злиться.

Мерритт не сообщил Флетчеру, что приезжает. Казалось, что он должен сделать это один, хотя Хюльда снова предлагала поехать вместе. Кроме того, раз БИХОК и ЛИХОК находились во вроде как отчаянном состоянии, было лучше, чтобы она осталась и разобралась во всем вместе с Уокером. Заново начала аудит, без воздействия Бэйли или необходимости таиться. Она соберет по кусочкам эту существенную часть своей жизни, пока он собирает обломки своего прошлого.

Хотя, в конце концов, Мерритт поехал не один.

Прежде чем войти, он постучал во входную дверь офиса констебля; утро уже было достаточно позднее, чтобы Сатклифф оказался на месте. Так и вышло: он сидел за тем же столом, где Мерритт нашел его в свой прошлый приезд сюда. Вот только на этот раз он его не ожидал.

– Мерритт! – воскликнул Сатклифф, вставая. Он взглянул на дверь, ведущую в дом, как будто переживал, что жена может войти и внезапно понять, что их связывает. – Что тебя сюда привело?

– Он. – Мерритт показал на терьера возле своих ног, и хвост Оуэйна завилял. – Это твой двоюродный прапрапрапрапрапрапрадедушка. Плюс-минус.

«Привет!» – сказал Оуэйн.