Во дворе были только два охранника-сектанта, которые тут же начали вразнобой поливать свинцом Додж. Как только один замолк и ушёл на перезарядку, Волков коротко выглянул над «бронебортом» кузова и сразил стрелка наповал. Фанатик не успел скрыться за брошенным штабелем дров, и его кепка буквально улетела в сторону, сметённая тяжёлой пулей. Даже касательное ранение унесло мужика в сторону. Не факт, что выживет.

Во второго сектанта попытался выстрелить я, но он успел вскинуть свою винтовку и вдарил по мне. Пришлось скрыться, так и не пальнув в него.

Дверца нашего Доджа распахнулась и оттуда раздались выстрелы из Кольта. Четыре пули ударили в грудь противника. А следом из кабины вылез Матвей.

— Отличная работа! — похвалил его Волков, выпрыгивая из кузова и беря на прицел площадь, — Если наши не успеют пробиться сюда раньше, то сектанты отступят на площадь, и мы окажемся в кольце… Надо быстрее что-то делать.

— Прикрывай! — крикнул я и бросился на крыльцо, — Матвей, помоги.

Мы вдвоём ударили в дверь. Без толку! Я отбил плечо о железные полосы, которыми была обита дверь. На них торчали огромные кольца-молотки, чтобы посетитель дал знать о себе, когда хочет попасть в гости.

— На засов закрыли, — процедил мой водитель. И, скорее всего, с той стороны будут держать.

А изнутри раздался громогласный рык:

— Примите же благодать, дети мои!

Ему отвечал нестройный хор оболваненных сектантов.

— Крыша горит! — заорал Волков, показывая куда-то наверх.

Я метнулся вдоль стен:

— Окна заколочены…

— Если успеет разгореться первый этаж, то им всем конец! — выдал Матвей.

Понятное дело. Если мы дадим большой поток воздуха, когда внутри уже всё запылает, то это место превратится в одну гигантскую большую жаровню.

На улице неожиданно раздался громкий клаксон автомобиля. Мы одновременно обернулись и увидели, как на площадь вылетел полицейский Форд. Из него выскочил агент Диксон. Тоже прорвался, значит, баррикаду уже заняла полиция.

— Ну что там?

— Они заперлись внутри!

— Твою ж…

Выстрел заставил нас всех инстинктивно пригнуться и броситься за колонны дома. Становилось очень жарко. Я буквально чувствовал на лице горячий воздух. Сверху на крыльцо рухнули массивные деревянные перила балкона, охваченные пламенем.