Тут же со всех сторон раздалось:

– Тс-с-с! Сдурел! Замолчи!

– Да ладно, у Эли доступ королевского артефактора, она, если что, всё с камер сотрёт. Да, Эля?

И тут драконица резко обернулась и посмотрела на меня. Наши взгляды встретились. В её глазах отчётливо читалось: «Помоги! Вытащи меня отсюда!»

– Что с ней станет? – услышала я свой голос словно со стороны.

– Запечатают, – ответили мне как само собой разумеющееся.

Не поворачиваясь, глядя только на драконицу, я уточнила:

– Будущую королеву? Которая должна быть счастлива, чтобы королевство процветало?

В ответ усмехнулись.

– Так она будет счастлива. Её усыпят завтра, и она будет очень счастлива. Как её товарки в питомниках.

Я вздрогнула. Чтобы драконица могла выносить и родить потомство, её и правда «усыпляли» – зачаровывали сознание так, что оставалась только бездушная, всем довольная оболочка, а то, что было личностью, как будто засыпало – и видело красочные, приятные сны. Это считалось гуманным, об этом когда-то с гордостью рассказывал предыдущий Верховный маг во время пресс-конференций.

Драконица продолжала смотреть на меня. Я покосилась на магический замок клетки. Да, открыть его с моим доступом было делом секунды. И что тогда?

Незапечатанный дракон мог бы прорваться сквозь защиту дворца. С трудом, но мог бы. Эта девочка выбралась бы на свободу и улетела, а Каэлия рассыпалась бы спустя неделю. Миллионы погибших, и ещё больше – беженцев.

– Эля? Ты идёшь?

Теоретики, насмотревшись, уходили, а я всё стояла и не могла отвести взгляда от замка. Как прихотлива судьба – уж кто-кто, а эта жемчужная девочка-дракон могла бы повлиять на его высочество, ведь не стал бы он держать любимую в неволе. А где один свободный дракон, там и все.

Но её саму запечатают завтра, и принц не будет мешать. Не этот принц.

Я могла бы её освободить. Могла бы попытаться удержать потом – наверное, граф Лавлес дал бы ей приют, объяснил бы всю серьёзность ситуации, нашёл бы выход. Только открыть замок незаметно для службы безопасности сейчас не представлялось возможным – все боевые маги наблюдали за этим подземельем и этой камерой. Меня, быть может, не казнят, но упекут в тюрьму, а Иннар… И родители…

Это всё, за что я боролась – свобода драконов. И вот я могла подарить свободу одному дракону. Это наверняка в моей власти.

Но я отвернулась и пошла к лифтам вслед за теоретиками. На душе было… даже не мерзко – её у меня словно вынули, и осталась пустота. Впервые я понимала принца.

– Эля, в чём дело? – спросил на обратном пути из дворца Иннар. – Ты плохо себя чувствуешь? Снова тошнит?