Я изумленно уставился на него.

В дверях появился Руадан. Наткнувшись на мой щит, он захохотал.

– Элвин, мальчик мой!

Я выдохнул, и части мозаики в моей голове наконец сложились.

Они оба играли мной – и Повелитель, и Повелительница. А я, конечно, по-прежнему оставался пешкой. Я, Криденс, Нил и все остальные.

Руадан тем временем с интересом рассматривал мой щит.

– Неплохо, неплохо… Хотя пару вещей я бы изменил. Элвин, впусти меня, будь хорошим мальчиком. И я забуду про это… – он снова посмотрел на щит, – недоразумение. Ты же хочешь служить мне, не так ли?

«Да вы оба у меня уже в печенках! – чуть не закричал я. – Одна всех травит, другой превращает бал в кровавую баню. Вы оба ненормальные!»

– Принеси меня в жертву и усиль щит, – сказал вдруг Криденс.

Я опешил, а щит задрожал, и я чуть не потерял сознание от боли. Из меня будто высасывали магию, как кровь, словно насосом, и это было убийственно больно.

– Элвин, да быстрее же! – прошипел Криденс и откинул голову, подставляя горло. – Щит на крови волшебника, отданной добровольно, позволит тебе продержаться, пока королева не придет в себя. Ну же!

– Ты… с ума… сошел? – прохрипел я, слабея с каждой секундой.

Руадан давил на щит, я вливал в него все больше сил. Это было как попытка наполнить кувшин без дна – совершенно бесполезно.

– Элвин! – рявкнул Криденс. – Не время для твоей щепетильности!

– Не время – это точно, – промурлыкал Повелитель, и щит лопнул. А я упал на руки Ворону. Руадан смерил нас довольным взглядом и поинтересовался: – Ты, должно быть, Криденс Виета? А мне шейку подставишь? Я тоже люблю волшебную кровь.

Я почувствовал, как руки Криденса сжали мои плечи. Но тут же расслабились.

В воздухе разлился аромат фиалки, а меня словно укрыли теплым уютным одеялом. Я увидел, что мои руки светятся золотом.

– Здравствуй, Руадан, – пропел музыкальный голос, и мы с Криденсом облегченно выдохнули. – Что, выбрался из ледяной ямы в Аркасте? Как-то ты быстро.

– Ку-у-уколка, – рассмеялся Повелитель. – А я надеялся, ты занята.

– Не дождешься, – отозвалась Шериада. Теперь Венец на ней сиял ярко, как нимб на старых иконах в моем мире. Больше не дрожал и как будто намекал, что Повелительница сильна, как никогда. – На тебя у меня время найдется всегда. Между прочим, я не звала тебя на этот бал.