Я сделал ей укол, и Шериада обмякла в кресле. Она тяжело дышала, а шум снаружи нарастал. Я бросился к балкону, но замер, когда в сантиметре от моего виска просвистел арбалетный болт и вонзился в спинку кресла, недалеко от плеча королевы.

– Закрой окно, – очень спокойно сказала Шериада. – Поставь щит и закрой окно.

Я смотрел в сад. Гвардейцы как будто сошли с ума: я видел выбежавшую с крыльца женщину в роскошном платье и троих гвардейцев, которые гнались за ней. Отголосок заклинания – невидимая людям схема повисла в воздухе, но что-то помешало ей напитаться силой. Какой-то барьер – я чувствовал его, но очень смутно. На белый мрамор двора пролилась кровь, чей-то крик резко оборвался. Все это было похоже на кошмарный сон – невнятный и неуместный сейчас, в ночь бала.

– Элвин, немедленно поставь щит, закрой окно и подойди ко мне! – повторила Шериада.

Ее голос хлестнул меня словно плетью. Еще один арбалетный болт, увязнув в щите, осыпался сверкающей пылью на мрамор балкона. Я торопливо закрыл окно и поставил еще один щит.

– Подойди, – приказала королева.

На ватных ногах я приблизился к ней. Запертая дверь содрогалась от ударов.

Шериада заставила меня наклониться, вынула из-под ворота мою подвеску и вымазала ее кровью – вместе с рубашкой. Я вздрогнул, заметив рассеченное запястье королевы. Кровь лилась из раны и стекала на пол.

– Мой брат. Элвин, ты слышишь меня? Мой брат. Защити его. Элвин!

Я смотрел на кровь, и тогда Шериада, скривившись, подалась ко мне, коснулась кончиками окровавленных пальцев моего виска – я отшатнулся, а перед глазами мелькнул сначала коридор, потом дверь с вырезанным в ней гарцующим единорогом, которая точно так же содрогалась от ударов, как наша.

– Элвин, пожалуйста, – попросила Шериада. – Помоги ему.

Ее голос срывался, а кровь по-прежнему капала на ковер. Она сверкала золотом, а на голове королевы подрагивал, проявляясь с каждым мгновением все четче, как плохая иллюзия, Венец. Очевидно, он был связан с магией Шериады, и его мерцание выдавало ее слабость. Раньше, когда он проявлялся, то нестерпимо сиял, так, что я не мог рассмотреть в этом сиянии лица королевы. Теперь он казался лишь всполохами огня вокруг головы Повелительницы. Или, точнее, миниатюрной копией Источника – завихрения золотого света, которые медленно превращались в корону.

Я глубоко вздохнул, повернулся к двери и направил через нее духов. Они бесплотны, и такие вещи, как, например, стены, им не помеха.

– Молодец, – прошептала Шериада и потеряла сознание.

Удары в дверь прекратились. Я до крови укусил губу, потом достал кинжал и уколол острием палец. Лучшие щиты всегда создаются на крови. А оставлять королеву одну в таком состоянии среди хаоса, в который, похоже, превратился бал, было бы глупо. Раз уж я передумал ее убивать.