– Потому что мы никогда не расстанемся, Хелена. – Медленно Тираэль поднял руку. Дождь капал с его губ и ресниц. Шрам на внутренней поверхности его ладони светился. – Как бы сильно мы ни старались.

Словно в трансе, я подняла свою ладонь. Шрам горел пламенем. Я приближалась к Тираэлю очень медленно, очень робко, как будто иначе мы могли бы спровоцировать землетрясение. Затем наши руки встретились. И землетрясение действительно случилось. Только не на Земле, а внутри нас.

– Мне очень жаль, – выдохнул он.

– Я так зла. – Мой голос дрожал. – Я хочу ненавидеть тебя, Фин.

– И? – Его взгляд пронзил меня насквозь. – У тебя получается?

– Да.

– Лгунья.

Во мне вспыхнул гнев. Но и кое-что еще. Под тлеющим пламенем гнева бурлило горячее желание.

Тираэль сделал вдох. Время остановилось. А потом одновременно произошло так много всего. Чувства, зревшие во мне, взорвались атомной бомбой. Сердце забилось с утроенной скоростью. Тираэль превратился в Финли, в собственном сердце и чертах лица, в улыбке и глазах. Его губы оказались на моих губах. Дождь поглотил нас, сделав единым целым. В небе царствовали гром и молния, а в наших душах – гроза. С каждым его прикосновением, с каждой ноткой аромата, проникавшей мне в нос, возникали волнующие чувства. Глубокая тоска. Трепет сердца. Давно прошедшие моменты, которые были потеряны и теперь оказались в самых глубоких уголках наших душ.

Руки Финли обхватили мое лицо, и он усилил поцелуй. Жесткий и грубый, быстрый и свирепый. Чистейший хаос. Я ничего не могла с собой поделать. Гнев внутри меня взорвался, но желание взяло верх. Его пальцы скользнули по моим вискам, откинули назад мокрые волосы, и я почувствовала так много в движениях его губ: столько боли и печали, столько злости на жизнь, гнева на богов, которых не было рядом, когда они понадобились нашей судьбе. Я почувствовала отчаяние и любовь – то, чего, как все думали, не существовало в Тираэле. Почувствовала живое сердце, более яркое и красочное, чем все, что я когда-либо видела, запертое за стенами черного тумана.

Он был так же разгневан, как и я. В этом не было ничего романтичного, никакой робости, никакого нежного исследования губ. Нет. Это были вожделение и гнев.

Фин положил одну руку мне на шею, другую на спину, крепче прижал меня к себе, издал тихий вздох, который унес дождь. Я зарылась пальцами в его волосы и не могла насытиться этими поцелуями и моментом, когда он открыто проявлял свои чувства. Мне так не хватало Финли Бернетта – мальчика, который украл мое сердце и не был готов вернуть его мне. Даже после всех этих лет – нет.