Мама протянула мне руку, и на ее ладони что-то блеснуло.

– Мои ножницы!

– Амана попросила вернуть их тебе. Они принадлежали нашей семье очень-очень долгое время.

– Значит, это правда, – пробормотала я, забирая ножницы. Они блестели ярче, чем прежде, и солнце с луной, выгравированные на лезвиях, сверкали под любым углом. – Я – потомок портного Аманы?

Мама кивнула.

– История частично забылась со временем, но да, первым создателем платьев был твой предок.

Я вернула маме ножницы.

– Тогда они принадлежат ему, а не мне.

Мама нерешительно коснулась моей руки. Я догадалась, что следующие слова дались ей нелегко.

– Даже не знаю, Майя, радоваться мне, что ты здесь, или горевать. Я скучала по тебе… – Она ненадолго замолчала. – Амана желает, чтобы ты присоединилась к ней на небесах, но… я знаю, что твое время еще не пришло, дочка.

– Что ты хочешь сказать?

– Мы с Финлеем и Сэндо поговорили о тебе с Аманой, и она прислушалась. Она предлагает тебе выбор.

Мама сделала глубокий вдох, и мое сердце заколотилось в наступившей тишине.

Выбор.

– Ты можешь остаться с нами как портной богов, – ее голос охрип. – Или вернуться и жить с папой, Кетоном и твоим чародеем.

От моего носа к глазам прошла волна жара. Я не могла остановить поток слез.

– Чего я действительно хочу, так это чтобы вы с Финлеем и Сэндо вернулись домой.

– Майя, ты же знаешь, что это невозможно.

Несмотря на то, что я ожидала такого ответа, он все равно заставил меня всхлипнуть.

– Папа нуждается в тебе, – продолжила мама. – Как и Кетон, и твой чародей. – Она ласково смахнула пальцем слезы, стекавшие по моим щекам. – Мне и так повезло, что я увидела, какой женщиной ты стала, – прекрасной, сильной и храброй.