– Ничего.

– Нет, мне нужно сказать…

– Пожалуйста, не надо, – он оттолкнулся от столбика кровати и приблизился ко мне. – Не надо, – он провел ладонью по моей щеке и прижал большой палец к губам, словно боялся, что я попытаюсь заговорить. – Я должен гораздо больше, чем мне причитается, и я с удовольствием отдам свои долги перед совестью на благо тебе. – Он убрал руку, смахнув волосы с моего лица.

– Спасибо.

Бастиан вздохнул, закрыв глаза.

– И все же ты это сделала.

– Конечно.

Он открыл глаза: взгляд был тяжелым, словно в его слова было вложено больше смысла, чем я поняла.

– Я не заслуживаю твоей благодарности, Кэт.

Я подняла голову.

– К черту заслуги.

Он рассмеялся и положил руки мне на плечи.

– Спокойной ночи, женщина-невезенье, – он наклонился ближе, и я затаила дыхание.

Но он лишь коснулся губами моего лба и отвернулся.

Целую неделю были лишь утешительные прикосновения и нежности, и я решила, что это нужно для того, чтобы дать мне возможность прийти в себя. Отчасти я считала его комнаты границей не только с внешним миром, но и между моем выздоровлением и нашими прежними отношениями.

И вот мы были здесь, за этой границей, и он не воспользовался случаем поцеловать меня.

Это из-за рвоты. Или из-за того, что я описалась.

Да, он был добр, но после увиденного он уже не думал обо мне так, как раньше.

А в это время его тело, его запах, его голос… все, что было связано с ним, оставило во мне след. Я носила его отпечаток в своем сердце и в своем теле. И возможно, даже в своей душе.

– Кэт, – его голос раздался из-за двери, и я обернулась, – если я тебе буду нужен, ты знаешь, где я. Ты всегда можешь вернуться обратно. А здесь… – достав что-то из кармана, он бросил это мне. – На случай, если ты не сможешь уснуть.