– Мне нравится, как они смотрят, и при этом прикасаться могу только я, – он провел зубами по моей шее и втянул в себя мою пульсирующую кожу, еще сильнее прижимая меня к себе. – Хочешь, он будет смотреть, как ты кончаешь, мое милое пламя?

– Да, – вскрикнула я сдавленно. – Я хочу, чтобы он видел, что я твоя.

У меня не просто была сила, но и выбор – и это был Бастиан. Мой. Не тот, которого мне навязали в браке по расчету и не тот, которого приходится терпеть ради денег, – с этим покончено.

Из его груди послышался слабый стон.

– Скажи это еще раз.

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом.

– Я хочу, чтобы он видел, что я твоя.

Он медленно улыбнулся, опустив глаза на мои губы.

– Чья?

– Твоя, Бастиан, – я не смогла сдержать крик – его темп ускорился, и звезды замерцали по краям моего зрения. – Черт возьми, я твоя.

– Тогда пусть он смотрит, как ты горишь для меня, – и он поцеловал меня – разрушительно, медленно и глубоко, проходя по всем моим чувственным точкам, которые он обнаружил раньше, чтобы выжить всю меня без остатка.

Я распласталась на его руке, и он поглощал мои крики, – мое тело превратилось в чистое, ослепительное пламя, раскаленное добела.

Ни этой комнаты. Ни вечеринки. Ни Каэлуса. Только мой пульс и его прикосновения.

Наконец я опустилась к нему на колени, полузакрыв глаза. Его тени ослабили хватку и гладили мою кожу.

– И это мое милое пламя. – Осыпав поцелуями мои губы и подбородок, он уткнулся мне в шею.

В другом конце комнаты Каэлус смотрел на меня с раскрытым ртом, запустив руку в волосы женщины, голова которой качалась у него на коленях.

Возможно, он не ожидал, что я на такое способна.

Но сегодня вечером здесь не было леди Кэтрин. Я была совершенно другим существом. Чем-то свободным.

Чем-то живым.