– Мне жаль, Коди, – извинилась я перед ним, обошла его и дрожащими пальцами толкнула дверь. Едва щель стала достаточно большой, чтобы я могла пройти, я побежала, не глядя, просто бежала прямо и не остановилась, пока рыдания не поглотили меня. Плача, я сидела на скамейке в парке, согнувшись и покачиваясь, и могла сказать, что мне повезло, что в этот ранний час еще не было никого, кто мог бы увидеть меня такой.

Потому что я не смогла бы взять себя в руки, даже если бы захотела. Слезы не останавливались, заливали лицо, затопляя мою израненную душу. Я чувствовала свое сердце, от которого с каждым ударом откалывался еще кусочек, и никогда за всю свою жизнь я не представляла, что безответная любовь могла так сильно ранить.

И все же в моей голове по-прежнему кружились мысли о том, что все это была просто дурная шутка, и меня охватило безудержное желание вернуться. Или Томас придет заключить меня в свои объятия, чтобы утешить.

Я не могла понять. Как я могла все так неправильно истолковать? Я была уверена, что он тоже любит меня, и теперь должна была признать, что все это было просто ужасным заблуждением. Я воображала из-за своей влюбленности вещи, которых никогда не было, и теперь мне пришлось заплатить за это слишком высокую цену.

Прошло много времени, прежде чем я успокоилась настолько, чтобы почувствовать себя в состоянии встать и уйти. И было уже не так рано, потому что издалека я уже увидела первую группу молодых людей, которые шли к библиотеке и прошли прямо мимо меня.

Я опустила взгляд, натянула на лицо шарф и медленно пошла по тропинке, все дальше и дальше, одна нога вперед другой, пока не дошла до дома дяди.

Так как это было единственное место, где я хотела сейчас находиться.

Я довольно нерешительно постучала, чувствуя истощение, последовавшее за долгим плачем, и была рада, когда мистер Доллс открыл мне дверь.

Он посмотрел на меня, снова опустил взгляд и, не говоря ни слова, впустил. Он снял с меня пальто, провел в столовую, а затем громко прочистил горло, обратив внимание присутствующих на меня.

Все были в сборе. Отец, мать, дядя Альфред и тетя Лиллиан. Все они подняли голову и посмотрели на меня, каждый по-своему, и мама первая поняла, что что-то не так.

Она испуганно втянула воздух и тут же вскочила со стула.

– Ах, боже мой! – в ужасе воскликнула она и бросилась ко мне.

Должно быть, я выглядела отвратительно. Наверняка мои глаза покраснели и отекли. Я пригладила волосы и тем самым испортила прическу. Но я никогда не выглядела бы так ужасно, как чувствовала себя.

Мама потянула меня в свои объятия, и только ее любящие руки коснулись моей спины, как слезы снова навернулись на глаза. Они заслонили зрение, и мой мир рухнул еще больше, когда я поняла, что я скажу дальше.