Ее глаза словно говорили мне: «Перестань, не провоцируй его».

– А у твоей дочери такой же прыткий нрав… Но ничего, мы и ее от него избавим.

Мама вздрогнула, и это запустило волну боли по телу.

Минос подошел к ней, подцепил ногой и дернул на себя валяющуюся на полу цепь, отчего мамино правое колено слегка подогнулось, и она ахнула от неожиданности. Напряжение прострелило мои мышцы. Я наблюдала за каждым движением кистей, ног и даже губ короля, чтобы попытаться предугадать его следующее действие.

На лице у мамы по-прежнему застыло выражение, умоляющее меня не делать глупостей. Умоляющее сдаться. Король определенно сломал маму, прогнул под себя, потому что я не узнавала смирение в ее глазах.

Но она не знала, через что мне пришлось пройти за последние недели. Она не знала, что я стала сильнее.

Я взглянула на свои ладони. Покрасневшие царапины и кровь Ратбоуна напоминали о том, что я едва умела управлять магией. Я прикрыла веки и попыталась призвать знакомое ощущение волшебства к подушечкам пальцев, но ничего не произошло. Я огорченно выдохнула.

– Тамала стала хорошим компаньоном… моему верному слуге. – Он дернул ее к себе. – Не так ли, дорогая?

Мамины губы дернулись от отвращения. Она шумно втянула воздух, когда он коснулся пореза на ее щеке. И все же от привычного нрава мамы не осталось и следа. От нее прежней осталась лишь оболочка.

Я шагнула вперед и тут же пожалела. Я знала, чего он добивался, но это все равно сработало. Ужас внутри меня окончательно сменился гневом. Сколько времени они глумились над ней, сколько боли принесли нам обеим.

И это была моя вина.

Я недостаточно сильно старалась.

Я доверилась Миносу вместо того, чтобы попытаться связаться с Домом теней и подтвердить слова Ратбоуна.

Это я поверила в Синклит и по собственной воле отправилась в Меридиан за артефактом.

Невозможно избавиться от мысли, что, поступи я по-другому, вытащила бы маму гораздо раньше. Аклис не пришлось бы умереть для того, чтобы доказать жестокость Миноса.

Но тогда я не привела бы в чувство Ратбоуна, к нему не вернулись бы воспоминания, и он бы так и остался во власти отца.

Нет, во всем этом виновата не я.

Во всем виноват Минос.