– Идем, – говорю я остальным. – Мы должны спуститься вниз, пока воины, стрелявшие в нас, не обнаружили, где мы приземлились. Не хочу, чтобы одна из стрел попала мне в лицо.

– Выдержит ли веревка? – Селестра смотрит на нее с осторожностью.

– Все будет хорошо, – уверяю я. – Поторопитесь.

Селестра следует моему примеру и соскальзывает через край корзины, крепко вцепившись в веревку.

– Если веревка порвется, я приземлюсь на тебя, – ворчит Селестра сквозь стиснутые зубы.

– Если бы мы не отстригли твои волосы, то могли бы спуститься по ним, – поддразниваю я в ответ.

– Не вынуждай меня тебя бить.

Я смеюсь и, когда подбираюсь достаточно близко к земле, отпускаю веревку и спрыгиваю.

Я приземляюсь на розовый песок цвета неспелой вишни. Заходящее солнце окрашивает воду в оранжевый. Кажется, что я стою у моря, полного солнечного света и кораллов, а пляж выстлан лепестками.

Красота этого места поражает, как и осознание того, что мой отец тоже хотел прогуляться по этим берегам. Звучит глупо, но мне кажется, что здешние пески хранят отпечатки его желаний и грез.

– Мы действительно сделали это, – произносит Селестра, приблизившись ко мне.

Ее голос наполнен теплотой и удивлением.

Ни один из нас не обращает внимания на обломки у берега: кости кораблей, которые не смогли преодолеть водовороты.

Ирения спрыгивает на песок.

– Впечатляет, – говорит она, Мика лезет следом. – Не уверена, что такая красота стоит того, чтобы рисковать жизнью.

Мика поднимает один из мешков, которые я сбросил с бабочки.

– Только я подхожу под эту категорию, – говорит он Ирении.

Я указываю на небольшую кучку деревьев.

– Нужно разбить лагерь до наступления темноты. Пойдем в том направлении, это достаточно далеко от места крушения, так что до утра мы будем в безопасности. Там мы сможем разработать план по поиску меча.

Я собираюсь взять одну из сумок с кое-какими запасами еды, когда слышу хруст листьев. Ветки деревьев двигаются.