Он поднимает голову туда, где сидит Селестра. Я ни в коем случае не должен смотреть на нее.

– Ее рыцарь, – произносит Люциан.

– Я не принадлежу ей, – произношу сквозь стиснутые зубы. – Ведьмам нельзя доверять.

– А тебе? – спрашивает он.

Я пытаюсь ответить, но слова застревают у меня в горле.

Нет. Мне тоже нельзя доверять. Такова сущность Шести Островов: предательство и эгоизм. У каждого есть желания, и он будет обманывать всех подряд, чтобы их осуществить.

– Сразимся еще раз, – предлагаю я Люциану.

Он не колеблется.

Люциан бросается вперед, вскинув меч. Лязг металла разносится по стадиону, перекрывая оглушительные крики других воинов.

Но сейчас Люциан ничего не может сделать.

Он отринул все правила. Позволил мне сражаться так, словно он был моим врагом.

Он позволил мне драться как солдату Последней Армии.

Когда Люциан снова поднимает меч, я выбиваю его из рук, и оружие падает на землю. Я поднимаю колено и бью Люциана в грудь.

Чемпион спотыкается, задыхаясь, а затем падает на землю. Я медленно приближаюсь к нему и подношу острие отцовского меча к его горлу.

– Ты сдаешься?

Люциан глядит на меня. По крайней мере, это похоже на взгляд. С таким же успехом он мог просто моргнуть, так как через несколько мгновений он начинает кашлять и хвататься за грудь.

– Серьезно, Люциан. – Я закатываю глаза. – Я не могу помочь тебе подняться, пока ты не скажешь, что сдаешься. Как ты уже заметил, людям нельзя доверять.

Он снова кашляет.

– Да.

– Да, что?